сим Джонс считал себя богом, и он был не одинок. В 1978 году он увел своих последователей из Народного храма в Сан-Франциско в отдаленную часть Гайаны, в небольшой поселок, которому они дали имя Джонстаун. Здесь они готовили себя к «великому дню», который, как они знали, наступит в ближайшем будущем. Смерть не будет смертью; скорее она освободит их от страданий всего лишь человеческой жизни, поднимет их на более высокий духовный уровень и спасет их от гнева, который Бог собирался излить на мир. Решающий момент наступил в ноябре, когда американский сенатор и корреспонденты СМИ прибыли с ознакомительной миссией. После заманивания в засаду посетителей и убийства стольких из них, сколько было возможно, Джонс и его последователи сказали прощай миру сему и выпили пунш с цианидом, совершая, вероятно, самое большое массовое самоубийство в истории. Когда все было закончено, более девятисот из них были мертвы.

Пятнадцать лет спустя вблизи Уэйко, в штате Техас, столь же харизматическая фигура, известная как Дэвид Кореш, собрала своих последователей в месте, которое они назвали «гора Кармэль», — ожидать прибытия антихриста и битвы Армагеддона. Он родился как Верной Хауэлл и был известен как плотник. Теперь он был духовно перерожден в апокалиптического Ангела, приход которого был предсказан в Откровении Иоанна. Кореш и его последователи назвали себя «Ветвью Давидовой», вооружились до зубов, запаслись продовольствием и приготовились к «последнему дню». В конце февраля 1993 года явились силы антихриста в виде Бюро США по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию, агенты которого предприняли рейд на сообщество. В течение последующего пятидесяти одного дня длилась все более напряженная ничья, которая закончилась при сомнительных и спорных обстоятельствах пожаром, погубившим семьдесят четыре человека.

С тех пор многие другие апокалиптические религиозные культы вспыхивали на момент перед общественным сознанием, прежде чем угаснуть в оргиях насилия. Был среди них «Орден солнечного храма» в Швейцарии и Квебеке, с его в основном относящимися к среднему классу членами, которые, решив, что приблизилась «Новая эра», вонзили кол в сердце шестимесячного мальчика в уверенности, что он был антихристом, и уничтожили себя все вместе в 1994 году. Были члены секты «Небесные врата», которые связывали апокалипсис с появлением кометы Хейла—Боппа и считали, что космический корабль, странствующий в ее хвосте, спасет преданных. Тридцать девять из них совершили самоубийство в 1997 году. Среди других недавних культов — «Аум Синрикё» Сёко Асахары, который объединил ожидание конца света и Страшного суда с химическим терроризмом, когда члены секты распылили газ зарин в токийском метро, и «Обеспокоенные хрисгиане» Кима Миллера, которые надеялись вызвать Армагеддон в Иерусалиме и повторный исход после Второго пришествия.

Эти культы, казалось, появлялись как бы ниоткуда со своими авторитарными, изголодавшимися по власти и эксцентричными лидерами, которые утверждали, что действовали по божественному вдохновению или сами стали божествами, и своими введенными в заблуждение или прошедшими промывку мозгов последователями, которые отчаянно искали какого-либо смысла в материалистическом, бессмысленном и страдающем от одиночества мире конца XX века. Фактически такие культы — последние выражения апокалиптической традиции, чьи истоки восходят к средневековью и времени после него. Те же паттерны, с харизматическими лидерами и фанатическими последователями, готовящимися к апокалипсису, в истории неоднократно повторялись.

Это почти похоже на многократный просмотр одной и той же пьесы, где от поколения к поколению ничто не меняется, меняются лишь актеры. Почти, но не совсем. С изменением контекста меняется и сценарий. Современные культы, например, использовали методы вербовки, изоляции, лишения сна и идеологической обработки, которые были намного более изощренными, чем таковые у их предшественников. И каковыми трагичными бы они ни были, деятельность этих культов фактически была значительно менее разрушительной, чем у их предшественников. Кроме некоторых деталей, недавнее насилие было направлено больше вовнутрь, чем вовне. Массовое самоубийство вырисовывалось больше, чем массовое убийство, по крайней мере — пока.

Эта глава рассматривает средневековые и ранне-модернистские корни этой живучей апокалиптической традиции. Все же предупреждаем, большая часть дальнейшего — довольно мрачный материал.

Центральным в апокалиптической традиции является понятие тысячелетнего царства Христа, как оно описано в Откровении Иоанна, глава 20, стихи 1—10. Ангел спустится с небес и низвергнет Сатану в ад. Этот акт подготовит почву для Второго пришествия, после которого Христос будет править со своими воскресшими мучениками в течение тысячи лет, тысячелетнего царства Христа. В конце этого периода Сатана должен будет на краткое время сбежать и вызвать повсюду на земле опустошение. Его армия, однако, будет пожрана небесным огнем, а дьявол будет низвержен в озеро огненное и серное навсегда. Тогда наступит последний Суд, конец истории, и новое небо, и новая земля.

Раннее христианство проникалось ожиданиями миллена-риев, которые были усилены собственными словами Христа, как о том говорится в Евангелиях от Марка и Матфея: «Истинно говорю вам, — сказал Он своим ученикам, — есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына человеческого, грядущего в царствии Своем»1. В то же время понятие тысячелетнего царствования Христа было расширено, чтобы включить в него не только воскресших мучеников, но и всех преданных последователей Христа. Верили, что тысячелетнее царство Христа случится скоро и полностью охватит христианское сообщество.

Единственная неприятность состояла в том, что Второе пришествие упорно не наступало. Кое-что было очевидно ошибочным: расхождение между ожиданиями и действительностью возрастало и требовало объяснений. В сущности, христианство испытывало тот же кризис, который сопутствует всем движениям, пророчества которых не осуществляются. Ответ в данном случае был в утверждении, что следует апокалиптические тексты понимать в аллегорических, а не буквальных терминах и отодвигать тысячелетнее царство Христа все дальше в будущее.

Это решение хорошо соответствовало меняющемуся организационному характеру христианства. К четвертому столетию, с преобразованием Римской империи, христианство из преследуемой секты развилось в признанную религию. При этих обстоятельствах практические задачи обеспечения долгосрочной установленной стабильности стали более важными, чем подготовка к апокалипсису, особенно когда все предыдущие предсказания Второго пришествия оказались ложными.

И здесь пришел св. Августин. Он гениально связал тысячелетнее господство Христа с возникновением существующей христианской церкви и напомнил своим читателям слова Иисуса, что никому не дано знать время Второго пришествия. Лучше концентрироваться на церкви здесь и сейчас, вместо того чтобы беспокоиться бесполезными предположениями о вещах, которые одному Богу известны. Аргументы Августина воспре-обладали и быстро укрепились в ортодоксальную христианскую позицию.

Однако под броней авторитета Августина милленаризм оказался замечательно эластичным и будет неоднократно вспыхивать во времена острых стрессов и неуверенности. Одним из признаков этого было множество самозваных воскресших Христов, которые продолжали неожиданно появляться повсюду в Западной Европе. В конце шестого столетия Григорий Туре-кии (который сам считал, что мир закончится между 799-м и 806 годами) писал, что во время «большого голода» в Южной Франции появилась пара претендующих быть Христом и Марией и привлекла последователей — около трех тысяч человек, включая нескольких местных епископов.

Этот так называемый Христос, писал Григорий, «предрекал будущее и объявлял, что к некоторым придет болезнь, утраты — к другим, а к иным — здоровье». Апокалипсис коснулся Робин Гуда: Христос и Мария требовали, чтобылюди поклонялись им, грабившим богатых и отдающим бедным. В конце концов они собрались за городом Пюи и отправили посыльных, которые танцевали голыми перед епископом и объявили прибытие Мессии. Епископ, очевидно, «пораженный» таким поведением, послал партию «крепких мужчин», которые встретились лицом к лицу с ложным Христом и «несколько его укоротили». Мария подвергалась пыткам, пока не признала, что все это было мошенничеством. Но их суровая судьба не остановила появление подобных фигур: «появились многие», комментирует Григорий, «кто обманом привлек к себе бедных женщин и влиял на них, чтобы они бредили и объявляли своих водителей святыми, и они устраивали большие представления перед людьми*-.2

Другим индикатором популярного милленаризма была общая готовность интерпретировать странные и неожиданные обстоятельства как признаки конца времен. Как комета Хейла— Боппа вызвала самоубийства «Небесных врат» в 1997 году, так и появление кометы Галлея более тысячи лет ранее, в 989 году, широко интерпретировалось как предвестник гибели. Необычные календарные конфигурации также вызывали сильное беспокойство. Согласно одной традиции, мир закончится, когда праздник Благовещения придется на второй день Пасхи. Даты эти совпали в 992 году, вызвав волны шокирующего страха в течение последующих трех лет. Точно так же в Ирландии считали, что последует всеобщий погром, когда праздник Иоанна Крестителя придется на пятницу високосного года. Когда это случилось в 1096 году, «мужчин Ирландии-охватил великий ужас» и Апокалипсис был предотвращен лишь длительным постом и молитвой.3

Существует также некоторое свидетельство, позволяющее предположить, что 1000 год вызвал апокалиптические ожидания. На протяжении 990-х годов, сообщает французский летописец Рауль Глабэр, извержение Везувия, большой пожар Рима и вспышка чумы и голода — все это было принято как признаки того, что мир пришел к концу. Однако год 1000-й был лишь одним среди многих кандидатов для Второго пришествия. И когда ничего не случилось (из-за неожиданной демонстрации благочестия в форме строительства и восстановления церкви), Глабэр сам просто изменил дату на 1033 год, т. е. — тысячу лет спустя после распятия Христа.4