Другим представителем по рассматриваемому вопросу был выпускник Принстона, пресвитерианский священник Дэвид Остин, у которого в феврале 1796 года было видение, что тысячелетнее царство Христа начнется в последнее воскресенье мая. В указанный деньего церковь была переполнена людьми, которые вопили, плакали и дрожали от нетерпения. Когда стало ясно, что ничего не случится, они становились все более беспокойными; в конце концов, они изменили к нему отношение и выбросили его из церкви. В этом отношении опыт Остина повторил опыт лютеранского пастора Михаэля Штифеля 263 годами ранее. Штифель предсказывал, что Судный день совершится в 8.00 9 октября 1533 года; когда наступил этот день и прошел без инцидентов, члены его конгрегации взяли дело в свои руки и решили, что у них будет свой собственный Судный день. Они связали пастора, притащили его в близлежащий Вит-тенберг и в лучших лютеранских традициях предъявили ему иск за убытки. Остин по крайней мере избежал такой судьбы. Он сбежал в Нью-Хевен, где собирался помочь возвращению американских евреев в Святую Землю и таким образом вернуть божественный план в его колею.

Тем не менее наиболее известен случай в американской истории с Уильямом Миллером, фермером-баптистом из сельского района Нью-Йорка, который вычислил по Книге Даниила, что Второе пришествие произойдет в 1843 году. Распространяя новость через газеты, митинги и всепроникающую рекламу, Миллер привлек тысячи последователей, многие из которых отказались от своего имущества в ожидании великого дня. Когда год прошел без инцидента, числа были торопливо исправлены и дата была заменена на 22 октября 1844 года. Это, мол, арифметика ошиблась, а не Бог. Но 22 октября пришло и про шло подобно любому другому дню, предвещая большое разочарование и столь же большое отступничество. Последующие американские евангелисты получили хороший урок: большей частью они мудро избегали касаться конкретики Второго пришествия.

Мало того что вы должны быть неопределенны в датах, но и ваши пророчества должны быть, насколько это возможно, неясными. Большое преимущество здесь состоит в том, что последующие поколения смогут интерпретировать ваши пророчества в свете последовавших событий, вкладывать в ваши слова свой собственный смысл и опять-таки доказывать вашу правоту. Возьмите, например, видение пророка Наума в Ветхом Завете: «Щит героев его красен, воины его в одеждах багряных; огнем сверкают колесницы в день приготовления к бою, и лес копий волнуется... По улицам несутся колесницы, гремят на площадях; блеск от них, как от огня; сверкают, как молния».13 До начала XX века ни у кого не было ключа — что бы это могло означать, а. тут вдруг все стало ясно: Наум в седьмом столетии до н. э. предсказал появление железной дороги — с поездами, которые грохотали в американских лесах и пронзали темноту своими фарами.

Но Наум бледнеет по сравнению с Нострадамусом, врачом и астрологом шестнадцатого столетия, который стал, возможно, самым известным пророком в современном мире. Он был чем-то вроде кумира в дни хиппи 1960-х, он неизбежно присутствует в очередях универсамов и был недавно возведен в ранг художественных и развлекательных программ в телевизионных биографических циклах наряду с такими прославленными фигурами, как Уинстон Черчилль и Бенджамин Франклин. «Через тысячи лет после смерти Нострадамуса его пророчества продолжают поражать», — изрекал ведущий программы, даже при том обстоятельстве, что Нострадамус в действительности умер менее пятисот лет назад. Предположение кажется еще более достоверным, если Нострадамус жил в отдаленном, неопределенном и давно минувшем прошлом, и его подлинность возрастает с его древностью. Программа обеспечила трибуну массам истых сторонников, которые объясняли, что Нострадамус предсказал Наполеона (первый антихрист), Гитлера (второй), Убийство Джона Фитцджеральда Кеннеди, приземление на Луну Нейла Армстронга и несчастье с космическим кораСлем «Челленджер». Нострадамус, по неким неизвестным причинам, был особенно озабочен событиями, которые будут происходить в Америке.

Нострадамус был искусным пророком. Его пророчества изложены в «темных и загадочных высказываниях», содержащихся в серии явно непостижимых четверостиший. В сущности, они стали для его читателей своего рода тестом Рор. И вовсе не случайно то, что его истолкователи всегда были мудры постфактум, давая пророчествам Нострадамуса ретроспективное оправдание. Вот как это работает: вы берете четверостишие, которое гласит:

Недалеко от Италии родится Император, Который дорого обойдется империи. Скажут, [видя], с какими людьми он вступает в союз, Что это скорее мясник, чем принц.

Затем вы сопоставляете этот стих с другим четверостишием, которое появляется в работах Нострадамуса намного позже, и заявляете, что в деревнях «По, Най, Лорона — в жилах будет больше огня, чем крови». Отсюда вы заключаете, что рассматриваемый Император, очевидно, является Наполеоном. Очевидно? Ну, Наполеон был действительно рожден около Италии, и если вы переставляете буквы названий деревень, вы получаете «Наполеон Рой», что, в свою очередь, становится «король Наполеон». Quod erat demonstrandum.* Прелесть этой системы состоит в том, что никто, возможно, не считал, что это так, пока Наполеон не стал императором Франции.

Фактически каждый раз, когда истолкователи Нострадамуса пытались использовать его четверостишия, чтобы предсказать будущее, их лица недоуменно вытягивались. На повороте столетий один восторженный истолкователь использовал Нострадамуса, чтобы предсказать, что Канада скоро станет (осуществленной) Утопией с 93 миллионами жителей и с американцами, безнадежно пытающимися войти в ее состав. (Не обязательно прибегать к Нострадамусу, чтобы делать такие экстравагантные предсказания; один канадский империалист в 1887 году сообщил своим читателям, что «долина Саскачева-на, по подсчетам ученых, способна обеспечить жизнь восьмистам миллионам человек*14). Не так давно, в 1994 году, другой комментатор указал на четверостишие, которое гласило:

Она, которая была изгнана, возвратится, чтобы править, Ее враги нашли среди заговорщиков. Более чем когда-либо будет господство ее триумфальным. В смерти в три и семьдесят нет сомнений.

Что и требовалось доказать (лот.).

Он использовал это в качестве пророчества о Чарльзе и Диане (еще одна из очевидно навязанных Нострадамусом идей) и заключил, что Диана будет радушно принята в лоно королевской семьи, где будет жить счастливо, пока не достигнет семидесятитрехлетнего возраста.15 Ясно, что индустрия Нострадамуса намного лучше предсказывает прошлое, чем будущее.

Есть еще лучший способ обеспечить осуществление ваших пророчеств, хотя это и не вполне этично: провести ваше пророчество задним числом, как если бы вы предсказывали события, которые уже произошли. Классический случай — не что иное, как сама Книга Даниила, один из основных текстов апокалиптической традиции. Датируясь как бы шестым столетием до н. э., во время вавилонского пленения евреев, Книга Даниила с безошибочной точностью предсказала события последовавших четырехсот лет. Она обещала верующим, что они в конце концов одержат победу над своими врагами и насладятся вечной жизнью с Богом.

Пророческие способности Даниила покажутся, однако, менее внушительными, когда вы узнаете, что Книга была действительно написана приблизительно в 167 г. до н. э. автором, который ловко притворился, что нашел древнюю рукопись времен Навуходоносора. Во время ее действительного составления евреев преследовал Антиох Эпифан Сирийский и их будущее выглядело весьма безрадостным. Делая вид, что правильность пророчеств Даниила в прошлом неоднократно была доказана, автор придавал преувеличенное правдоподобие обещанию Даниилом избавления в будущем и вселял надежду страдающим людям. Если это и была подделка, то подделка с благой целью.

Тот же паттерн повторялся на всем протяжении истории. Например, во время революционного движения в Ирландии 1790-х годов страна была наводнена пророчествами, многие из которых были специально сфабрикованы для данного момента. В 1796 году старейший член правительства выразил недовольство «нашествием эмиссаров, постоянно шныряющих по стране», которые распространяли «только что написанные пес-ни и пророчества, так излагая все последние события и те, что должны произойти, как если бы они уже случились несколько лет тому назад, чтобы убедить людей в том, что так как большая часть их уже произошла, то и остальное непременно случится».16

Одно такое пророчество было сделано, как предполагалось, ирландским святым Колумбаном в 1412 году. Оно гласило, что в 1790 году будет «восстание против французского короля»; в 1794 году — «во Франции нельзя будет обнаружить никакой религии»; 'к 1797 году силы антихриста будут вести войну со справедливостью; а в конце десятилетия «остатки всех народов» объединятся «в одну религию и изгонят его с Земли, и человечество будет жить в дружбе и любви, пока на то будет Господня воля»." Колумбан же на самом деле к 1412 году — уже более восьми столетий, как умер. Это же все было придумано в середине 1790-х, чтобы поддержать революционную мораль во времена страха, неуверенности и надежд.

Иногда этот творческий подход к предсказаниям приспосабливали больше к узким коммерческим целям, чем к высоким политическим; здесь, пророчество сходилось с выколачиванием прибыли. Это и случилось с «матушкой Шиптон», предсказательницей, которая, как говорили, жила в Йорке между 1488 и 1561 годами. Во второй половине XIX века публикация ее четырехсотлетних пророчеств вызывала нечто вроде сенсации:

Кареты без лошадей побегут,

И аварии наполнят мир скорбью.

Мысли полетят вокруг света

Во мгновение ока...

Под водой человек пойдет,

Поплывет, заночует, заговорит.

В воздухе увидят человека,

В белом, в черном, в зеленом;

Железо в воде поплывет

Легко, как деревянная лодка.

Золото найдут и покажут