Жил когда-то на Востоке человек, сильный и здоровый, но совсем не привыкший к работе. Он хотел только брать и ничего не давать взамен. Его лень стала повседневным образом жизни. Естественно, дела этого лодыря были всегда в полном расстройстве.

Жена нашего разгильдяя трудилась, не покладая рук, а муж только хихикал и шлепал себя по пузу. В конце концов она отчаялась и в сердцах сказала:

— Уходи вон из дома! Иди ищи работу! С сегодняшнего дня этот дом — не место для бездельника!

— Но я же ничего не умею! — испуганно завопил лентяй.

— Умеешь или не умеешь — мне что за дело?

Сказав это, женщина взяла мужа за руку, вывела на улицу и заперла за ним дверь.

Бездельник видит — делать нечего и пошел искать работу. Но оказалось, что найти работу не так-то просто. Растерянный и огорченный, ходил он по базарам и улицам до самого обеда, пока не встретил одного старого приятеля. Они поздоровались.

— Удивительное дело, почему ты на улице? — спрашивает приятель. Лентяй скорчил кислую мину и начал жаловаться на жену. В ответ на свои

жалобы он услышал:

— Мой совет тебе: уходи из города, иди в деревню. Там ты сможешь найти себе работу.

Лентяй подумал и решил последовать совету друга. Поправив на ногах туфли, отправился он в путь. К полудню подошел к роднику, на берегу которого росли ивы. Захотелось ему немного поспать под деревом, как вдруг увидел, что издали приближается какое-то страшилище. Присмотрелся, видит: верхом на осле едет дервиш ужасного лика, горбатый, волосатый, на плече держит здоровенную дубину. На всякий случай лентяй залез на дерево и спрятался в его ветвях.

Подъехал дервиш к ручью и громко сказал сам себе: «Отдохну-ка я здесь немного, пообедаю, покурю кальян, вздремну и к вечеру поеду в город». С этими словами он слез с осла, расседлал его и пустил пастись. Затем, постелив на землю баранью шкуру, дервиш взял переметную суму, вынул из нее миску, полную медовой халвы, и лепешки, завернутые в тряпицу. Из халвы он вылепил четыре фигурки. Когда вылепил первую фигурку, сказал:

— Это — шайтан. Вторую вылепил и сказал:

— Это — Адам.

Третью сопроводил словами:

— Это — Ева.

Вылепил четвертую, приговаривая:

— Это — Бог. Это — Бог...

Потом взял в рот мундштук кальяна и грозно сказал:

— Сегодня я хочу со всеми вами свести счеты. Сперва дервиш обратился к Еве:

— О великая мать наша! Ответь-ка мне по правде, зачем ты дала шайтану себя обмануть? Ведь было условленно, что тебе нельзя есть всякую ерунду в Раю. А ты пошла и съела запретное, да еще и мужа заставила есть. Ах ты, такая-сякая! Сейчас я с тобой разделаюсь!

Сказав это, дервиш завернул фигурку Евы в лепешку и, громко чавкая, сожрал «грешницу». Потом обратился к Адама:

— Послушай, папаша. Из-за своей глупости ты был изгнан из Рая. Тем самым ты вверг своих потомков в тяжкий труд, заботы и мученья. Ах ты, такой-сякой! Вот я сейчас с тобой расправлюсь!

Немедленно фигурка Адама была завернута в лепешку и отправлена в пасть дервиша.

Сыто икнув, он стал затягиваться из кальяна. Покурил и обратился к фигурке шайтана:

— Эй, шайтан! Теперь твоя очередь. Ты за что возненавидел Адама? Обманул его бедную жену, сделал его самого несчастным. Ты только и думаешь о том, чтобы сбить с пути человека. Будь ты проклят! Сейчас я с тобой за все рассчитаюсь!

Шайтан тоже был завернут в лепешку и препровожден в брюхо дервиша. Устроившись поудобнее, мстительный обжора обратился к Богу:

— Аллах, если хочешь знать, так все, кого я съел, были в сущности ни в чем не виноваты. За ними не было никаких особых проступков, потому что своей-то воли они ведь не имели. Их вина заключается в том, что ты их такими сотворил. В наказание за это я должен тебя съесть!

Произнес он эти кощунственные слова и уже собирался завернуть кусок халвы, изображавший Бога, в лепешку и съесть. Но в этот момент лентяй истошно завопил с дерева:

— Эй ты! Что ты там делаешь, нечестивец?! Бога съесть хочешь?! Обалдел ты, что ли?!

Дервиш, услышав крики откуда-то сверху, досмерти перепугался. Он вообразил, что это архангел подал голос с неба. Без оглядки бросился бежать сей богохульник.

Бездельник же, спустившись с дерева, первым делом приналег на халву и лепешки. Наелся до отвала, сложил пожитки дервиша в переметную суму, взял в руки его дубину, сел на осла и отправился домой.

Дома жена сказала:

— Вот видишь, говорила я тебе, уповай на Аллаха, и он тебе поможет. Ты поработал, и он тебя благословил.

Муж отвечает:

— Ничего подобного! Если бы я вовремя не подоспел и самому Аллаху не помог, дервиш его съел бы.

Так из рассказа о дервише и бездельнике мы узнаем, что правоверные мусульмане могли позволить себе добродушно подтрунивать над своим Богом, делая его едва ли не благодетелем лентяев. Добывая свой хлеб в поте лица, они крепко верили в главного Бога всех времен и народов — в Труд. Нет, они не были атеистами или еретиками, но Бог входил в их сердце не через назидательные речи богословов, а через тяжкий труд. Может быть, именно этот интуитивный практицизм в форме наивной религии масс явил себя в личной вере отдельного человека, стремящегося к непосредственному общению с Богом, вопреки требованиям догматической религии с ее строгим соблюдением ритуалов и безусловных императивов ортодоксально-религиозной морали.