В § 1 мы рассмотрели предпринимавшиеся на протяжении всего существования христианской теологии усилия прояснить и обосновать ее теоретический статус через отношение к научному знанию. Это потребовало анализа истории отношений между религией и наукой, между теологией и наукой. Указанные усилия образуют первую из двух выделенных нами основных форм обоснования теоретического статуса теологии.

Второй из этих форм можно считать разработки проблем теоретического статуса теологии, осуществляемые через соотнесение с общими стандартами теоретичности, разумности и рациональности, принятыми в культуре общества. Понятно, что эти две формы во многих отношениях пересекаются, поскольку наука, научность нередко воспринимается как воплощение таких стандартов.

При рассмотрении данной проблематики мы свою главную цель видим в том, чтобы охарактеризовать проблемную ситуацию теологии, возникающую как раз вследствие применения указанных культурных стандартов к теологии как теоретической деятельности. И теоретическое осознание проблемной ситуации, и попытки ее решения носили и носят философский характер. Другими словами, речь идет еще об одном способе функционирования философии в христианской теологии. И по этой причине данная проблематика включается в сферу нашего рассмотрения.

2.1. Обоснование теологией своего теоретического статуса, претензий на соответствие стандартам академической теоретической респектабельности и т. п. чаще всего носит форму обоснования "научности теологии". В самом общем виде проблематика научности теологии - это проблематика истинности теологических, в первую очередь догматических утверждений.

Христианская теология выработала целую традицию научно-теоретической рефлексии.

Не касаясь вопроса о "теологии "Нового Завета", в частности "теологии ап. Павла", которого считают зачинателем теологии как развернутого и дисциплинированного размышления о Боге, можно исходить из того, что теология как истолкование текстов и рассуждение о Боге представлена уже у отцов церкви и в раннем средневековье. Такая теология с самого начала обладала своим, причем весьма достойным, местом в христианском сообществе наряду с другими формами, способами христианского существования такими, как культ, благовестие, устроение церкви, действие в мире и т. д.

Понятие теологии в узком смысле используется начиная с IV в. только применительно к учению о Боге и о троице, которое отличают от изложения божественного действия. Лишь в схоластике утверждается широкое словоупотребление, так что "теология" уже соотносится с теоретическим рассмотрением всего содержания веры, становится обозначением христианского учения в целом. Тем не менее теологии, мощно утвердившейся в христианской жизни, потребовался очень длительный период времени, чтобы выработать определенные средства саморефлексии, а затем придти к отчетливому осознанию и осмыслению своеобразия своего труда.

Вслед за Августином священное учение понималось как мудрость в отличие от науки. Науки исследуют свойства земных

вещей, а мудрость имеет дело с вечным, с Богом как высшим благом, ее цель — вечная общность с Богом. С возникновением университетов в XII и XIII вв. теология вступила в круг наук, которыми занимались на других факультетах. Все это вызвало интерес к вопросу о научном характере теологии. Отличение ее как мудрости от наук уже не было достаточным.

Сущность, предмет, цели и пути познания теологии становятся предметом ее эксплицитного размышления лишь во второй четверти XIII в. В это время теология могла оглянуться на более чем тысячелетнюю историю. К этому времени она уже обладала, с одной стороны, собственным предметом, а с другой — целым рядом направленных на ее самообоснование разработок. Эти размышления отливались в форму понимания теологией себя как науки.

Одновременно вследствие рецепции аристотелизма теология стала постигаться уже не как мудрость, но как наука. Фома Аквинский предпринял попытку обосновать ее как выводную теоретическую науку. Надстоящее знание, знание, покоящееся на "знании Бога и святых", должно обеспечивать очевидность истин веры, которые предполагаются как авторитет откровения. Такой подход был действен долгое время, особенно в католической теологии.

В последние десятилетия рассматриваемая проблематика является компонентом предметной области такой теологической дисциплины, как фундаментал-теология, соответствующие усилия раньше нередко называли "теорией теологического познания"[6].

2.2. А теперь охарактеризуем проблемную ситуацию теологии, возникающую вследствие соотнесения теологии как теоретической деятельности с принятыми в культуре стандартами теоретичности и рациональности.

В Новое время теоретический статус теологии была поставлен под сомнение. Это сомнение, которое до сего дня определяет обсуждение проблематики теоретического статуса теологии вытекало из постулата о безграничной автономии и мощи разума. Этот постулат исключает знание, принципы которого связаны с авторитетом, не подлежащим вопрошанию и сомнению.

То обстоятельство, что опора на авторитет откровения составляет специфическое отличие теологии от мирских наук, аргументирующих исходя из очевидных принципов разума, отчетливо осознавалось и в зрелое средневековье. Однако тогда это не ставило под сомнение ее теоретический статус. Этот научный статус вызвал принципиальные сомнения, когда появилась мысль о том, что подлинной теорией (наукой) может быть лишь такая которая не опирается на какие-либо предзаданные авторитеты' Предполагается, что не только логика аргументации на основе тех или иных принципов, но и само принятие этих принципов должно быть поставлено под контроль разума. В этом заключается природа науки как науки. Тем самым обоснование научности теологии оказалось увязанным с вопросом о том, может ли у нее быть обоснование, свободное от авторитета, опирающееся лишь на правильно понимающий себя разум.

Если понимать теологию как "науку веры", т. е. как теоретическое развертывание веры, предпосылаемой как нечто данное и неприкасаемое, то теология должна признать эту веру как основу норму и цель. Этим она вызывает подозрение в том, что зависит от точки зрения веры, которая принимается произвольно.

Данное возражение нельзя, как считают оппоненты теологии опровергнуть посредством ссылки на то, что решение подвергать все критико-рациональной проверке само базируется в конечном счете на произвольном решении. Ведь тот, кто вообще прибегает к аргументации, уже всегда стоит на почве критической, связанной с правилами логики рациональности. Если, таким образом теология учитывает возражения со стороны критики теологии на основе общепринятой критической рациональности, то она должна уметь обосновать те высказывания, которые определяют христианско-религиозное самосознание.

Далее, теология должна не только заниматься церковью, но и быть "церковной" в основополагающем смысле. Это верно

относительно всех христианских конфессий. Православное богословие опирается на толкование Св. Писания и Св. Предания. Католическая теология соотносится с обязательной для нее интерпретацией Св. Писания и церковной традицией, а протестантская теология соотносится с нормами, задаваемыми Св. Писанием и вероисповеданием.

Поскольку научность связана, по крайней мере, с формулированием свободных от противоречий, предметно-когерентных и рационально контролируемых высказываний, то теология, как утверждается критиками, не может соответствовать своей претензии на всеобще признаваемую научность до тех пор, пока она не примирит это требование с притязанием быть "церковной наукой".

Таким образом, все сомнения в теоретическом статусе и возражения против научности теологии можно свести к возражениям и сомнениям, связанным, во-первых, с ее функциями и, во-вторых, с ее методологическим принципом. С точки зрения функций, научность теологии сомнительна в силу направляющего ее главного интереса — возвещения и обоснования веры, особенно церковной. С методологической же точки зрения, научность теологии сомнительна потому, что она исходит из определенной базисной предпосылки: она предпосылает основу христианской веры в откровении, происшедшем в Иисусе Христе. Ведь с позиций строгой научности требуется, чтобы предпосылки рассуждения принимались только после испытания и могли подвергнуться пересмотру. Но теология воспринимает свою базисную предпосылку как безусловный исходный пункт.

2.3. Попытаемся кратко резюмировать ответы теологии на указанную проблемную ситуацию.

Осмысление этой ситуации в католической теологии по-прежнему сводится, в конечном счете, к утверждениям о невозможности какого-то базисного противоречия между естественным и сверхъестественным разумом. Представители католической теологии не видят принципиального противоречия между научностью и церковностью. Они доверяют способности разума к постижению истины и доверяют способности к постижению истины церковью как совокупным сообществом верующих. Однако такая церковность предполагает, что теологи неукоснительно придерживаются общепринятых стандартов научности, а церковная инстанция с доверием прислушивается к их аргументам и в определенных пределах руководствуется ими. При таком подходе остается все же неясным, каким образом должна разрешаться ситуация, когда аргументация, соответствующая критериям научности, по самой своей логике перешагивает пределы, положенные для нее церковной инстанцией.

В протестантской теологии проблематика теоретичности и научности теологии увязывается с рядом условий, важнейшим из которых является "всеобщность" утверждений. Всеобщность в данном случае, во-первых, предполагает всеобщность понимания, т. е. возможность одинаково мыслить содержание одинаково оформленных высказываний; во-вторых, предполагает, что теологические высказывания подчиняются всеобще понятым и принятым стандартам обоснования и доказательства.

Всеобщность означает также выход за пределы субъективности веры в том смысле, что вера и ее ноэтические познавательные компоненты получают всеобщую тематизацию и становятся объектом теоретического осмысления. Всеобщность является особо важным условием научности теологии потому, что в самой протестантской мысли неоднократно предпринимались попытки представлять теологию, теологическое рассуждение сугубо как выражение религиозного переживания и опыта, лишь как тематизацию "экзистенциальной задетости" того или иного человека.

Кроме того, проблема научности теологии — это и проблема ее понятности для нетеологов, соответственно, проблема культурной всеобщности теологических высказываний. Понятность и, соответственно, коммуникативность теологических высказываний имеет и огромное практическое значение.

Обрисованный подход является проявлением одной из базисных ориентаций протестантской теологии, а именно ориентации на "разум субъекта", т. е. разумную субъективность. Всеобщность теологических утверждений должна сделать возможным разумное усвоение теологических положений.

2.4. В современной теологии обоснование теоретических притязаний теологии осуществляется и посредством осмысления языка теологии. Такое осмысление языка теологии обусловлено, в основ

ном двумя, причинами. Во-первых, необходимостью прояснения значения и смысла религиозных символов, а также высказываний, что должно способствовать решению теологических проблем, преодолению кризисных явлений в теологии. Прояснение и логический анализ языка может, как надеются, привести его (язык) в соответствие с современной культурной ситуацией. Для этого нужно избавить семантику языка теологии и религиозного языка вообще от бессмыслиц и устаревших значений, внести синтаксическую строгость и ясность в религиозные высказывания.

С помощью прояснения и логического анализа языка теологи надеются достичь какого-то единства в христианской мысли и практике. В связи с этим нередко подчеркивается, что христианский плюрализм приобрел такие формы и масштабы, что возникает реальная угроза "коммуникационного обрыва" между различными христианскими группами. При этом речь идет о значении и правилах употребления не только слова "Бог", но и других принципиальных и жизненно важных для христиан понятий, таких, как "воскресение", "святость", "искупление", "грех" и т. д.

Во-вторых, осуществляемое теологами исследование и осмысление религиозного языка призвано служить ответом на критический анализ этого языка в современной философии[7]. Диалог между языково-аналитической философией и теологией является одним из наиболее приметных моментов философской и религиозной жизни двадцатого столетия. Без учета характера этого диалога нельзя понять и характера значительной части современной теологии. Исследования языка теологии осуществляются преимущественно с использованием современной философии языка.