Как и почему возникают новые теоретические схемы? На каком основании отдаются предпочтения той или иной гипотезе? В чем причины научных революций? Подобные вопросы обсуждаются в рамках моделей роста научного знания, рождающихся на стыке гносеологических, логическо-методологических и историко-научных исследований.

До середины ХХ в. развитие науки трактовалось как кумуляция (накопление) проверенных на опыте и, соответственно, истинных теорий. Кумуляция, или традиционная модель развития науки, полагала, что опытный факт является основой теории, абсолютно независим от нее, а стало быть, является ее верхним судьей - может однозначно подтвердить или опровергнуть гипотезу. Тогда содержание науки - это массив подтвержденных («верифицированных») гипотез.

К. Поппер показал, что опровергающая и подтверждающая способности факта неравноценны. Самая вздорная гипотеза может мнимо подтверждаться за счет своеобразной интерпретации фактов, внесения изменений в ее содержание. В этой связи подтверждаемость еще не означает не только истинности, но даже научности гипотезы. Подлинная значимость факта - в его способности опровергнуть выводы из гипотезы. Признак научности не в подтвержаемости (верификация), а в принципиальной опровергаемости (фальсификация). Весь массив подлинно научного знания, по мысли Поппера, состоит из гипотез, пока не опровергнутых, но четко обозначивших, какие именно факты будут считаться опровергающими.

В таком понимании главным механизмом развития науки является критицизм - заинтересованность ученых в скорейшем опровержении и обновлении теоретического знания. Сильным моментом этого подхода является стремление найти критерий для различения научных и спекулятивных гипотез. Однако слабые стороны явно перевешивают. В о - п е р в ы х, сама опровергающая способность факта относительна в силу его теоретической нагруженности. Что именно опровергается в случае рассогласования факта и гипотезы - содержание гипотезы или ее расширительная трактовка, или нестрогая интерпретация самого факта - это еще вопрос. В о - в т о р ы х, данная модель имеет мало общего с реальным поведением ученых. История науки показывает склонность научного сообщества придерживаться устоявшихся теоретических взглядов и «не замечать» неудобных фактов.

 

Т. Кун в сенсационной для своего времени работе «Структура научных революций» (1963) предложил принципиально новую модель механизмов роста научного знания. Центральным понятием его модели функционирования и развития науки является «парадигма» - набор теоретических положений, методологических принципов и эталонов исследования, составляющих фундамент определенной научной дисциплины. Парадигма разделяется всеми исследователями, работающими в какой-либо области, она направляет и организует их деятельность. «Нормальная наука» (терминология Т. Куна) отличается от до-науки и не-науки наличием устойчивой и не подвергающейся сомнению парадигмы. Рост научного знания в рамках определенной парадигмы - это «решение головоломок», т. е. рациональное согласование теоретического знания, опирающегося на парадигму, с напором фактического материала. «Опровергающие факты» либо не замечаются, либо интерпретируются в духе защиты парадигмы.

Научная революция заключается в смене парадигмы. Этот процесс связан не столько с количеством неудобных фактов, сколько с появлением новой парадигмы, диктующей принципиально иной взгляд на реальность («теоретический раскол»), и психологическим предпочтением этой парадигмы новым поколением ученых. Отсюда вытекают следующие констатации: «наука не логична, а психологична», «парадигмы несовместимы» (т. е. не существует никакого «критического эксперимента», позволяющего опровергнуть какую-либо из них: просто старое поколение ученых вымирает, а для нового привычно работать в рамках новой парадигмы).

По сути дела, «парадигма» - это основания науки, картина мира, нормы и идеалы научного исследования. Впервые в объяснении механизмов развития науки обращается внимание на реальную картину научной деятельности, а не на ее умозрительную схему. В то же время проблема объективности, истинности научного знания уходит на задней план, а сама научная деятельность лишается рациональных компонентов.

В действительности научная революция - более сложный процесс, нежели произвольное предпочтение новой парадигмы. Смена фундаментальных теоретических установок подготавливается рядом количественных изменений в массиве научного знания, появлением новых методов исследования и их апробацией, открытием новых видов движения, новых типов связей в материальном мире, влиянием новых философско-методологических взглядов, новых общественных потребностей и т. д. Новая парадигма - это всегда более глубокое понимание объективных связей и отношений, а не просто иная интерпретация познавательного материала. В становлении новой парадигмы переплетаются разнообразные факторы и далеко не в последнюю очередь критерий плодотворности использования новых идей.

Прорыв к объективности знания, как фундаментальное требование научной рациональности, достигается не столько через соотнесение теории с фактическим материалом, сколько через создание новой техники, в которой находят воплощение вновь открываемые наукой закономерности объективного мира. Именно воплощенность в технике свидетельствует об успехе научного познания.