В расхожем употреблении слова гуманный сегодня акцентируется в основном моральный смыл и оно означает некую мягкость, доброту, сердечность или душевность. Это слово характеризует человеческие отношения между сильными и слабыми, начальниками и подчиненными, предпринимателями и рабочими, мужчинами и женщинами, взрослыми и детьми, педагогами и учениками, врачами и больными и т. п. Так в современном гуманизме нашел пристанище призрак убитого рынком Христианства. Гуманизм сводится к жалости и сочувствию, и это намертво связывает его с насилием и несправедливостью: громче всего призывают к гуманности именно тогда, когда в обществе царит жестокость.

Современный гуманизм в развитых странах приобретает специфический характер. Он лучше всего раскрывается в терминах современной медицины и означает обезболивание, понимаемое в самом широком смысле этого слова. Примером такого гуманизма несомненно является доктор Гильотин, изобретатель известного технического устройства, помогавшего быстро и безболезненно (по сравнению с дыбой) перебраться в мир иной. Сегодня им является другой, недавно осужденный американским правосудием доктор, помогающий безнадежно больным людям уйти из жизни. Это лишь отдельные парадоксальные примеры гуманизма, выражающегося в профилактике боли и зла.

Вызывает споры гуманитарное движение, направленное на защиту лиц, совершивших преступление. Современный преступник — это нередко образованный человек, знающий о своих правах и умело пользующийся ими. Поэтому можно понять ярость работников правосудия, бессильно наблюдающих во время суда, как закоренелый преступник с помощью адвокатов уходит от заслуженного наказания. Но не лучше и народные трибуналы, обычно действующие во время революций. Вряд ли гнев народа можно считать воплощением справедливости. Однако универсальные требования защитников прав заключенных нуждаются в обсуждениях, в ходе которых общественность должна решить вопрос о стратегии их применения в том или ином конкретном обществе.

В разные исторические периоды и в разных культурах сегодня люди придерживаются разных норм морали, но нельзя отрицать, что на разных этапах эволюции они находят свои формы и способы оставаться добродетельными, честными и порядочными. В современном мульти-культурном и социально разнородном обществе мораль выступает уже


не столько формой единства и солидарности, сколько источником протеста. Она больше способствует выражению недовольства, чем реалистическому решению проблем. Мораль судит мир, исходя не из того, какой он есть, а из того, каким он должен быть.

Как и в случае с рациональностью, мораль ориентируется на идеал такого порядка, который предполагает единство. Однако о каком, собственно, единстве идет речь? Именно этот вопрос становится центральным для нашей эпохи, которую часто называют эпохой постмодерна. И думается, что именно в эту эпоху проблемы этики и антропологии, несмотря на резкую критику морали и идеи человека, выходят на передний план. Современное понятие единства опирается на этические принципы отношений между людьми: действительность человека утверждается в процессе признания его другими, но таким образом и другой оказывается признан мною.

Теперь мы уже не можем заставлять всех думать, желать и оценивать одинаково. Единство действий предполагает признание другого и даже, точнее, чужого, с которым мы должны жить в согласии. Речь идет не только об устранении образа врага, но и о преодолении отрицательного отношения к произведениям, открытиям, изобретениям, социальным институтам, которые в Христианстве расценивались как греховные, в марксизме как отчужденные, а в современной культуре как антигуманные. Современная технонаука, машинное производство, масс-медиа и другие общественные системы, расцениваемые гуманитариями как опасные монстры, на самом деле являются такими продуктами человеческого труда, с которыми нужно не воевать, а жить в согласии и заботливо ухаживать за ними, следя при этом, чтобы они не использовались в качестве орудий угнетения человека.

Поскольку очевидны как недостатки морализма, так и невозможность избавиться от ценностных суждений, постольку остается кооперация с моралью. Она видится в том, чтобы попытаться найти такую этическую систему, которая выполняла бы по отношению к ходячим моральным кодексам ориентирующую функцию и позволяла в жизни оставаться моральным и справедливым.