Постмодернистская антропология реализуется не только в контексте научной революции и внутренней формы культуры, но и как самосознание современной цивилизации. Его кюточ-кой и реалией стал человеческий индивид в своеобразии его своевольного эмоционального «Я». В постмодерне любая общность, не оправданная внутренне таким индивидом, любая коллективная норма и правило выступают по отношению к нему как насилие, репрессия, от которых он должен освободиться. На философском уровне такими репрессивными силами признаются логика и рациональность. Самоощущение индивида, неуловимые состояния, культура повседневности — предметы постоянного внимания постмодерна. По этой причине в человеке интересно только неповторимо индивидуальное, неставшее, неоформленное, более человечное, нежели структура. «Нет ничего более бесчеловечного, чем прямая линия». «Забудьте все, чему вас учили — начинайте с мечты». Человек — это «культ непосредственного», «очарование тривиального»

Постмодерн разрушает антропологическую доктрину модерна — великого времени освобождения человечества, сосредоточивая внимание ня «профанном гуманизме», на самомнении разума, на разложении целостного человека религиозных эпох Но со временем выявилась и другая идея — недостаточности разложения первоначальной целостности человека, Маркс вопреки тезису о всестороннем развитии и освобождении индивида свел его к экономической природе. Сверхчеловек Ницше элиминирует трансцендениию. заменяя ее могуществом и во лей. В постмодернизме эта идея выражается в замене интерпретацией (деконструкцией) реального человека в мире. По этой причине свобода постмодернистского человека — это свобода коммуникации, дискурса, текст, интерпретации; к это му приводит принципиальный ценностный плюрализм.

Создание интегральной антропологической картины — вопрос сохранения основы понимания мира и адекватного ответа человека миру на его вызовы. Постмодерн принципиально отказьщается от этой задачи, так как не может собрать воедино ускользающий мир, скрепить его смысловым стержнем и целостной системой ценностей.

Постмодерн отрицает универсализм в человеке, акцентируя активный рост претензий к жизни. Развенчать добро — цель постмодернистской этики; это процесс размывания реальных человеческих отношений. Так, Деррида не хочет мириться с тем. что человек может действовать бескорыстно. Дар, подарок, служение, любовь — «фальшивые монеты», так как одаряемый испытывает чувство признательности к дарителю, который в свою очередь получает удовлетворение от дарения. Получается, что подарка в чистом виде не существует: «сущность подарка аннулирует подарок». Человек в постмодерне бесконечно плюратен; отсутствие единой системы ценностей ведет к такому множеству позиций, которое не способно стать единством. Несубстанционатьный, «полый» человек имеет только один вектор — игру и движение образов, превращающих его в подобие симулакра Антропологический тип, на который ориентирован постмодерн,—это космополит, свободный от догматов любых традиций и норм, прекрасно понимающий их условность. Это абсолютно искренний по отношению к своим природным инстинктам «шизоид» (Делез). ценящий прежде всего потребление. Это интеллектуал, владеющий правилами любой языковой игры и столь же легко освобождающийся от них. «Никогда человек не был, казалось бы, столь расплавлен и текуч — и никогда не был он одновременно столь замкнут в своей самости, столь хладен сердцем» (Вяч. Вс Иванов), сочетал бы готовность к отречению от старого и усталость, равнодушие

Поскольку наиболее упорно сопротивляющимся «бастионом трансцендентности» является философия сознания (представление о сознании как особом феномене внутреннего мира субъекта), главные стрелы критики постмодернизма направлены против нее. Отказ от «внутреннего» — главное в философии сознания постмодерна. Тем самым корневая установка философии — сознание — меняется на «верование в сознании», а сущность человека — на лингвистическое поведение организмов, которым приписывается сознание. В традиции Декарта, Брентано и Гуссерля сознание человека выглядит «Картезианским театром», в котором находящаяся внутри самость наблюдает и сортирует проходящий перед ней поток ментальных образов, превращая их в осознанные образы (Составная часть театра — представление о непог. реп ственной данности сознания сознающему и его внутренней достоверности. Иной подход к сознанию у постмодернизма; он строится на аналогии с «машиной Тьюринга», с помощью компьютерных аналогий. Картина сознания в этом случае предстает в виде интегрированной системы психологических состояний индивида, каждый элемент которой соотносится с другими элементами, а ввод новой информации — с информацией, полученной в прошлом. Преимущество «машины Тьюринга» — в метафизической минимализации: за скобки выводятся онтологические проблемы, относящиеся к природе сознания и природе самости. Принимается методологическая предпосылка, что человек —это зомби (деперсонализированный индивид), «обратимый» шизофреник, а сама шизофрения объявляется «творческой нормой» общественной жизни людей Речь, следовательно, идет о шизоанализе как разновидности деконструктивизма в антропологии. Этот ход мысли деконструирует не только сознание, но и структуры бессознательного, окончательно ре. тятивизируя природу человека.