Наиболее актуальными для философии XX в. оказались следующие идеи К. Маркса — взгляд на социальные законы как тенденции, критическое исследование отчужденного труда и трактовка свободы как освобождения человека в данных объективных условиях, взгляд на социальную науку как критическую социальную теорию. Хотя реальностью, особенно в Советской России, стали скорее ошибки и противоречия К. Маркса, и в первую очередь фундаментальное противоречие между учением Маркса о социализме как царстве красоты и таланта, и сто учением о субъекте пролетарской революции. Учение Маркса о необходимых предпосылках революционного взрыва противоречит его учению о цивилизаторской миссии рабочего класса.

В эволюции марксистской философской мысли после смерти основоположников марксизма можно выделить следующие основные периоды: I) развитие марксизма на Западе во 2-й пол. XIX—1-й пол. XX в.—К. Каутский, Э. Бернштейн, А Грамши, Д. Лукач; 2) развитие марксизма В. И Лениным и его последователями до сер. XX в.; 3) неомарксизм и западный марксизм (Люсьен Сэв, Луи Альтюссер) — 2-я пол. XX в. группа «Праксис», представители Франкфуртской школы социальных исследований: Г. Маркузе, Э Фромм Неомарксисты, в отличие от марксистов, соединяли свои новые леворадикальные концепции, отдельные идеи психоанализа с элементами марксизма Многие «неомарксисты» перестали рассматривать Маркса как экономиста и революционера, но только как гуманного философа и нравственного пророка

Герберт Маркузе (1898—1979) — один из основателей и ведущих представителей Франкфуртской школы социальных исследований. С 1934 г. в США. В своих основных произведениях «Разум и революция» (1941), «Эрос и цивилизация» (1955), «Одномерный человек» пытался обновить марксистскую теорию путем соединения с экзистенциализмом и фрейдизмом. С 30-х годов участвовал в разработке критической теории общества. Развитое индустриальное общество, по мнению Маркузе, способно сдерживать тенденции коренных, качественных изменений бесконечно долгое время. В рамках индустриального общества прежние анатогонисты — буржуа и пролетарии — объединились. Прежде капитализм стремился привязать рабочих к производству преимущественно негативным способом — угрозой голода и лишений. Но, как оказалось, этот способ имеет и опасную сторону: пролетариям нечего терять, кроме своих цепей, что они и доказывали при каждом удобном случае. К тому же стало очевидным, что искусственное сдерживание жизненного уровня трудящихся с неизбежностью ведет к сужению возможностей внутреннего рынка. А это, в свою очередь, отрицательно сказывается на производственных возможностях капитализма (периодические кризисы и депрессии). Колоссальный прогресс науки и техники привел к значительному подъему жизненного уровня, активному стимулированию потребительского спроса. Поэтому современный рабочий — принципиально иная социальная фигура, чем пролетарий XIX в. В качестве активного потребителя он заинтересован в нормальном функционировании общества потребления. В индустриальном обществе через механизм потребностей сформирован новый тип массового «одномерного» человека, у которого отсутствует критическое измерение, выводящее за пределы существующего. Культура современного буржуазного общества является «аффирмативной» (утверждающей существующее) культурой.

К потенциальным социальным силам, способным взорвать существующий порядок во имя более высокого, Маркузе относит изгоев, аутсайдеров, расовые меньшинства, безработных, студентов, как свободных от интеграции в общество потреб тения групп. Перед людьми, решившимися возглавить эти социальные силы, стоит задача объединения двух тенденций: 1) освобождения от социального угнетения, 2) раскрепощения эротических влечений человека. Отказ от признания сексуальных табу, по мнению Маркузе, должен привести к разрушению того механизма образования чувства вины и потребности в наказании, которое привязывает молодое поколение к старому.

Этот разрыв, при котором ценности старшего поколения не навязываются, позволит сделать революцию молодежи.

ГЗ XIX в., во времена Маркса, категория «общество» отражала острый конфликт между социальной сферой и политической сферой — общество понималось как антагонист государства. Понятия «класс», «семья», «индивидуализм» обозначали силы, не интегрированные, не слитые в единое целое со сложившимися условиями. По мере интеграции индустриального общества они утрачивают свой критический смысл и становятся чисто «описательными». В «индустриальном обществе» производственный механизм имеет тенденцию превращаться в тоталитарный, поскольку определяет не только социально необходимые занятия, но и индивидуальные потребности и стремления, ликвидируя противоположность между индивидуальными и социальными потребностями. Тоталитарной является не только террористическо-политическая координация общества, но и нетеррористическая экономическо-техническая координация, осуществляемая привилегированными группами путем манипулирования нужтами общества.

Система тотального социального контроля в таком обществе создает: I) потребности в отупляющем труде там, где он не является более реальной необходимостью; 2) потребность в таких формах отдыха, которые смягчают и продлевают это состояние отупения; 3) потребность в свободной печати, которая сама осуществляет цензуру над собой. Складывается система одномерного мышления и поведения, при которой пели идеи, выходящие по своему содержанию за пределы сложившегося мира суждений и действий, либо отвергаются, либо приводятся в согласие с этим миром. На Востоке (Маркузе имел в виду социалистическую систему) также все больше полагаются не на непосредственный политический контроль, а на эффективность технологического контроля как орудия господства. Технологические изменения, ведущие к уничтоже нию машины как индивидуального орудия производства, как «абсолютной единицы», отменяют Марксово понятие об «органическом составе капитала», а вместе с ним и теорию прибавочной стоимости, так как производительность труда определяется не индивидуальной выработкой, а машиной и само исчисление индивидуальной выработки становится невозможным Но все эти изменения в характере труда, нивелировка профессиональных групп, уравнивание в сфере потребления не компенсируют, по Маркузе, того факта, что решения, от которых зависит жизнь или смерть, принимаются в таких местах, над которыми отдельные личности не имеют контроля. Современные работники — это сублимированные рабы, так как раб — это положение, при котором человек становится всего лишь орудием, вещью.

Имя венгерского философа-марксиста Д. Лукача связано с попыткой реконструировать онтологию марксизма и положить начало недогматической интерпретации марксизма в XX в., не выходя за пределы этого учения. В трактовке Лукача Марксову онтологию отличает попытка истолковать бытие как объективный процесс. Онтология процессуального социального бытия имеет своей предпосылкой объективную диалектику органической и неорганической природы. Любой, даже самый простейший акт труда начинается с мыслительной постановки цели. Для реализации цели необходимо использовать причинно-следственные связи (описываемые наукой), но трудовая деятельность не сводится к действию законов при"-роды, обязательно включает в себя разнообразие возможностей и факт выбора. Человек не только осуществляет выбор, но и, реализуя уже избранные альтернативы, порождает новые возможности. Альтернативы целеполаганий в труде — фундамент человеческой практики. Отсюда Лукач делает вывод об альтернативности общественного бытия по самой его внутренней организации. Свобода оказывается, таким образом, не просто познанной необходимостью, но и альтернативно-бытийным «полем возможностей» выбора среди них. Целеполагания, которые избирают люди, в конечном счете детерминированы результатами и производными явлениями предшествующей деятельности людей. При всем возрастании субъективного фактора в истории Лукач подчеркивает, что целеполагания бессильны, если отсутствует предметно-материа льная основа трудовой деятельности. С этих позиций он вы - ступает против осуществлявшейся группой «Праксис» замены онтологии материи онтологией практики. Спонтанного, произвольного избрания пути социального развития не существует, выбор альтернатив всегда определяется соотношением классовых сил и их интересов. Альтернативы и выбор среди них определяются процессом конкретного, объективного раз вития. Исторический процесс — это каузальный ход событий, но однолинейной, механической каузальности в обществе нет. Социальная действительность открыта и неисчерпаема.

Д. Лукач отказывается от отождествления всех видов опредмечивания с отчуждением. Без опредемечивания социальность человеческого существования просто невозможна, это способ осуществления общественной жизни. Очуждение Лукач рассматривает и как овеществление замыслов и целей человека, и как психологическое овеществление самого его переживаемого, экзистирующего сознания. Опредмечивание устремлено на объекты, овеществление — на самого субъекта. Лишь в условиях капитализма отчуждение становится органической частью сознания людей, порождает видимость того, что частнособственническая идеология обладания и господства объективна и всесильна, ибо она действительно воздействует на людей как нечто очень реальное. Овеществленное функционирование системы социальных отношений расширенно воспроизводит овеществленное сознание у агентов этой системы. Как писал К. Маркс: «Частная собственность сделала нас столь глупыми и односторонними, что какой-нибудь предмет является нашим лишь тогда, когда мы им обладаем, т. е. когда он существует для нас как капитал или когда мы им непосредственно владеем, едим его, пьем, носим на своем теле, живем в нем и т. д.— одним словом, когда мы его потребляем,— хотя сама же частная собственность все эти виды непосредственного осуществления владения, в свою очередь, рассматривает лишь как средство к жизни, а та жизнь, для которой они служат средством, есть жизнь частной собственности — труд и капита шзи-рование. Поэтому на смену всех физических и духовных чувств стало простое отчуждение всех этих чувств — чувство облада ния»'