Философское знание уже Сократом и Платоном противопоставлялось знанию, ограниченному познанием действительности. Если научное знание описывает и объясняет область того, что есть, то философское знание охватывает также и область того, что должно быть,— область ценностей, смысла и целей человеческого существования.

Больше всего философия интересуется тем, что меньше всего занимает науку, — связью данных явлений действительности с общим и целым, понимания жизненного смысла и значения тех явлений, которые в отдельности изучаются различными науками. Философские понятия, сравнительно с научными понятиями, при большем их объеме, неизбежно беднее содержанием. Так как они призваны быть орудием познания при разрешении проблем более обширных, чем научные проблемы, — проблем предельных оснований бытия и познания.

В чем же особенность философского подхода к явлениям действительности?

Можем ли мы говорить о философском мышлении как особом складе ума, а не только о философии как некотором профессиональном занятии? Уже в античной философии проводилось различение между философией как наукой (Аристотель) и философией как любовью к мудрости (Платон) — особого рода духовной леяте-лыюстью. которая проясняет многосложность мира и занятия которой предполагают наличие определенных нравственных качеств и умственных добродетелей.

Философское мышление есть прежде всего выделение самого важного, существенного из бесконечного многообразия окружающих нас явлений. «Смысловой фильтр» отбора информации, характерный для философии, выражается в трех чертах философского мышления: рефлексивности, целостности и критичности.

Рефлексивность — это стремление к предельной осознанности своих действий, т. е. настроенность на выявление смысла событий и их связи между собой. И начинается рефлексия с детского удивления перед миром и загадками его устройства "Почему это так? Для чего? А как это происходит?" Великое удивление из которого рождается дух философствования, — это падение власти частностей и отвлеченности, когда человеку впервые открывается перспектива бесконечности целого, возможность устремиться к его пониманию, а значит, познать не только умом, но и открыть многое чувству и воле.

По определению Тейяра де Шардена, рефлексия — это «приобретенная сознанием способность сосредоточиться на самом себе и овладеть самим собой как предметом, обладающим своей специфической устойчивостью и своим специфическим значением — способностью уже не просто познавать, а познавать самого себя; не просто знать, а знать, что знаешь».

Рефлексия не во всех случаях приводит к подлинно философскому мышлению, поводом для нее могут быть ложные, надуманные проблемы. Например, соответствие идей, гипотез неким нерушимым постулатам, сформулированным в другое время, в других условиях.

Поучительный пример — средневековая схоластика, всерьез обсуждавшая вопрос о том, сколько дьяволов может поместиться на острие ножа, или логматизированный марксизм, посвятивший тома различению построения социализма в целом, в основном и окончательно. Тем не менее без рефлексии философского мышления не бывает.

Целостность философского мышления означает направленность на объединение многообразия человеческой жизни — личной, социальной, познавательной — через выявление их связи. Подходить к миру с точки зрения целостности вовсе не означает все знать об этом мире. Целостность какого-либо явления — это отнюдь не сумма его свойств, которые можно было бы выделять до бесконечности. Философски мыслящий человек представляет себе основные тенденции развития мира, общества, познания, может соотнести свою жизнь с этими тенденциями и понять свое место в этом развитии.

Критичность как черта философского мышления означает в первую очередь способность оценивать и обновлять основания своей собственной деятельности в меняющемся мире. Философское мышление сильно именно своим умением задавать все новые и новые вопросы миру и самому себе. В философии нет запрета на критику, запрета на сомнение. Можно согласиться с суждением Б. Рассела, что «философию надо изучать не за определенность ответов на ее вопросы.. но скорее за сами эти вопросы, ибо эти вопросы расширяют наше представление о том, что, возможно, обогащают наше интеллектуальное воображение и уменьшают догматическую уверенность, мешающую разуму заняться спекулятивным творчеством».

К числу этих вопросов относятся следующие Разделен ли мир на дух и материю, а если да, то что такое дух и материя? Подчинен ли дух материи или нет? Имеет ли Вселенная какое-либо единство или цель? Действительно ли существуют законы природы, или мы просто верим в них благодаря лишь нам присущей склонности к порядку? Нужно ли добру быть вечным, чтобы заслуживать высокую оценку, или же к добру нужно стремиться, если даже оно человеку несет гибель? и другие вопросы.