Пьер Симон Лаплас (1749—1827) был счастливым человеком Сын простого нормандского крестьянина, он сделал блестящую карьеру: стал министром внутренних дел, сенатором, академиком, был удостоен титулов фафа. маркиза и пэра Франции. Хоть и жить ему пришлось в тяжелую для Франции эпоху перемен — революций, реставраций, войн, - истории, однако Лаплас более всего известен как выдающийся математик и астроном, автор пятитомной «Небесной механики» и «Изложения системы мира» Там не только была представлена его знаменитая гипотеза о происхождении Солнечной системы, но и дават-ся целый свод знаний о физическом мире. Лапласу удалось решить проблему нестабильности мироздания, не прибегнув при этом к идее Творца, поддерживающего его устойчивое состояние, как это делал за его лет до нею И, Ньютон Во Вселенной, где безраздельно царил не Бог, а закон всемирного тяготения, все было устроено единообразно и свозилось к механическим взаимодействиям под воздействием тяготения В ней не оставалось ничего случайного, незакономерного, необъяснимого на основе механики и математики. В своих «Опытах философии теории вероятности» он написал: «Ум, которому были бы известны для какого-либо данного момента все силы, одушевляю щие природу, и относительное положение всех ее составных ча слей, если бы вдобавок он оказался достаточно обширным, чтобы подчинить эти данные анализу обнял бы в одной формуле движения величайших тел Вселенной наравне с движениями легчайших атомов: не осталось бы ничего, что было бы для него недостоверно, и будущее так же, как и прошедшее, предстало бы перед его взором»1.

Философы и историки науки видят в этих словах французского ученого одно из ярчайших выражений жесткого детерминизма, который в честь него принято также называть «лапла-совски. м». В основе жесткого детерминизма (а термином «детерминизм» обозначают представления о взаимной связи и обусловленности явлений), характерной чертой которого служит непризнание случайности, лежат представления о линейном, однозначном характере причинно-следственных связей. Их можно выразить следующими тремя положениями 1 Причиной становятся внешние воздействия на объект, в результате чего происходит событие-следствие. 2. Причина вызывает одно следствие, каждое событие-следствие имеет свою причину, стро го одну. А то событие-причина также имеет свою собственную причину. Причины и следствия выстраиваются в линии, или цепочки, которые либо бесконечны, либо имеют начаю — первопричину. 3. Причина с необходимостью порождает следствие, которое просто не может не наступить, если причина наличествует Подобные представления о причинности были чреваты фатализмом, потому что каждое событие имеет свок-> причину и. значит, не могло не наступить, а за той причиной скрывается другая, ее вызвавшая, и 1 д.. поэтому в мире, пс сути, все предрешено, но не Богом, а естественным ходом событий.

Линейно-однозначная концепция причинности очень древняя, она берет начато еще в античном атоми-шс Однако эпохой ее подлинного торжества становится Новое время, когда данные представления о причинности превращаются в один из краеугольных камней философско-методологического основания естествознания — классической механики. Они сохраняют свое влияние и в XIX и даже в XX столетии, невзирая на все усиливающуюся критику в философии и науке и несмотря на возникновение иной вероятностной концепции причинности. Объясняется это, в частности, наглядностью линейно-однозначной причинности, ее соответствием житейскому опыту: Отсюда и популярность рассуждений в духе лапласовского детерминизма в художественной литературе. Например, в «Мастере и Маргарите» мы найдем следующую сиену:

И ностраьец: «Да, мне хотелось бы спросить вас, что вы будете делать сегодня вечером, если это не секрет?»

Берлиоз: «...Сейчас я зайду к себе на Садовую, а потом в десять часов вечера в МАССОЛИТ'е состоится заседание, и я буду на нем председательствовать».

Иностранец: «Нет, этого быть никак не может. ...Потому; ...что Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже и разлила. Так что заседание не состоится».

Линейно-однозначная причинность может существовать только тогда, когда речь идет о простых объектах и простых механических взаимодействиях. Но когда наука стала изучать сложные системы — физические, биологические, социальные, когда с переходом к изучению микромира была утрачена на-1 глядность причинения, линейно-однозначное понимание при-] чинности оказалось полностью несостоятельным и было вытес^ нсно новым — вероятностным. Согласно ему, причину события! нужно искать не только вовне, но и внуфи объекта. Одна при | чина вызывает множество разных следствий, и каждое следствие вызывается множествам разных причин. Причинно-следствен-1 ные связи образуют не линейные цепочки, а ветвящиеся дере-] вьн. Наконец, причина не вызывает следствие с необходимо! стью, а лишь создаст некоторую вероятность его наступления.] Так что на самом деле Аннушка, разлив масло, создала лишь' небольшую вероятность смерти Берлиоза, и если уж ему и суж-1 дено было лишиться головы, то уж никак не в результате дейст-л вия естественных причин.