В неизвестной ныне стране...

Мир придет к концу

В тысяча восемьсот восемьдесят первом.

Здесь она, возможно, наткнулась на препятствие, но ее записки к тому времени представлялись безупречными.

Единственная неприятность состоит в том, что «матушка Шиптон» фактически не делала: ни одного из этих пророчеств. Напротив, все они были изобретены в 1862 году инициативным негодяем по имени Чарльз Хиндли, который позднее в этом признался. Нет ни малейшего свидетельства, что такой человек, как «матушка Шиптон», когда-либо существовал, разве что в умах ряда предприимчивых мошенников. Ее единственная биография была сочинена в 1667 году «грубым и распутным игроком» Ричардом Хэдом, обуреваемым отчаянной потребностью возместить свои потери и одаренным лишь ярким воображением. «Матушка Шиптон» была, «по всей вероятности, совершенно мифическим персонажем», согласно Национальному биографическому словарю, что, естественно, ограничивает ее вхождение в число живших когда-либо людей.18

Пророчества работают лучше всего, когда они неопределенны, неясны и ретроспективны, но они также сильно связаны с определенным местом и временем, с происходящим здесь и сейчас. Есть старая ирландская пословица: «Где находится центр мира?—Там, где ты стоишь». Пророки всех времен были убеждены, что почва, на которой они стояли, была самым важным местом в мире и что их собственная эпоха была гл^ным периодом в истории человечества. Местная самонадеянность встречается с высокомерием эпохи и местные события становятся исполненными космической многозначительности. Даже те авторы, которые четко знали, что все эпохи пали жертвой узос - ти настоящего, не могли устоять перед соблазном. Английский радикал семнадцатого столетия Джон Тиллингаст на одном дыхании мог высмеять своих предшественников, которые связывали библейские пророчества со своим временем, и тем не менее утверждать вслед за этим, что тысячелетнее царство Христа наступит в ходе следующих двух лет.19 Везде, в широком разнообразии культур и широком диапазоне времен, люди пламенно верили, что Бог избрал их для специальной миссии и что судьба человечества зависит от их личных деяний.

Естественно, это относилось и к последователям Джиро-ламо Савонаролы, доминиканского монаха, который появился как пророк и защитник Флоренции в беспокойном 1494 году. Французы вторглись в Тоскану и грозили уничтожить город; в это же время местные олигархи отстранили от власти семейство Медичи. Переговоры Савонаролы с французами проложили путь к их мирному уходу, а политическая неустойчивость предоставила ему необходимую свободу действий. Его обращение было мощно и притягательно: французское вторжение было предсказано в Откровении Иоанна и возвещало рассвет новой эры, в которой флорентийцам была отведена особая роль. Решающее сражение с антихристом началось. Учредив истинно христианское государство, Флоренция омолодит мир и подготовит путь ко Второму пришествию.

Ответбыл примечателен. Флорентийцы давно считали, что у их города — божественная судьба, а сами они — избранные. Казалось, что теперь наконец исполнялись все пророчества. В течение более трех лет Савонарола осуществлял контроль над общественной жизнью города: публичные игры, традиционные карнавалы и «нескромная» одежда — на все это был наложен запрет в ходе усилий сделать Флоренцию духовным центром мира. В итоге тем не менее все развалилось. Экономический кризис соединился с глубокой политической фракционностью, обрушив всю потерпевшую крах структуру. Римский Папа, с его закоренелым убеждением, что главным городом христианства должен быть Рим, а не Флоренция, отлучил Савонаролу от церкви. К апрелю 1498 года враги Савонаролы взяли Флоренцию. Савонарола был схвачен и под пыткой «признался*, что он не был пророком. Когда они продолжали его всячески мучить, он отрекся и от своего признания. «Если я должен страдать, — сказал он, — я хочу страдать ради истины... Боже, Ты посылаешь мне эти муки, чтобы я отрекся от Тебя. Я отрекся от Тебя, я отрекся от Тебя, я отрекся от Тебя из страха перед мучениями!»20 Вскоре после этого он был сожжен на костре как еретик.

Географически, во времени и духовно, путь из Флоренции времен Ренессанса к Новой Шотландии времен американской революции не близок. Все же в отдаленных рыбацких деревнях Северной Атлантики мы можем найти столь же мощное чувство миссии и судьбы и ту же убежденность, что это конкретное место и время в Божественном предначертании было центральным. В Новую Шотландию милленаристский импульс пришел от поселенцев Новой Англии, которые прибыли в начале 1760-х годов, принося с собой веру, что колониальная Америка и есть «Город на холме», который будет служить религиозной моделью и источником вдохновения для остального мира. Во время американской Войны за независимость, между 1775-м и 1783 годами, эти «янки Новой Шотландии» оказались раздираемыми между Новой Англией и Великобританией и начали испытывать нечто, приближающееся к массовому личностному кризису. «Целая область», отметил в 1777 году один современник, «пребывает в смятении, тревоге и муках».21

Здесь появляется харизматический проповедник по имени Генри Аллин, который, действуя в одиночку, вызвал религиозное возрождение, которое понеслось по отдаленным портам. Его обращение гласило: война была наказанием Божьим за отступление Новой Англии от веры и за британскую коррупцию. Бог избавил жителей Новой Англии в Новой Шотландии от конфликта и облек их особой миссией омолодить мир. Будучи далеким от жизни разрозненных провинциалов, Аллин сказал им, что жители Новой Шотландии должны видеть себя как «соль земли, свет мира и жителей Города на холме»; короче говоря, они были «людьми под высшим Божьим покровительством». И, готовясь к тысячелетнему царству Христа, они должны учредить эгалитарное и пуританское общество, не запятнанное богохульством, сквернословием и пьянством, свободное от развращенности «театром, балами и маскарадами*, где люди читали бы Библию вместо «трагедий, комедий, романов и других светских историй». Новая Шотландия была явно не в состоянии следовать совету Аллина, но его религиозное возрождение, его неявное видение Второго пришествия были в его время чрезвычайно влиятельными.22

Особенно интересно в этих примерах то, что те же самые темы появляются в двух радикально различных контекстах. И в пятнадцатом столетии во Флоренции, и в восемнадцатом — в Новой Шотландии мы находим общины, поглощенные верой в то, что они были избранными Богом людьми. В обоих случаях потребовался внешний политический кризис, чтобы инициировать неизбежные ожидания полного религиозного преобразования. И это преобразование было связано с отказом от плоти и с торжеством духа. Тем не менее преображение, как оказалось, было временным и мирское воспреобладало над мил-ленаристским.

Именно потому, что столь многие пророчества смутны и неопределенны, они способны к почти безграничной адаптации. Американские евангелисты проявили в этом деле больше изобретательности, чем кто-либо. В середине XIX века некоторые из них пришли к убеждению, что все библейские пророчества об Израиле в действительности — закодированные ссылки на Соединенные Штаты. Какое было приведено доказательство? В самом деле, как аргументировал Дж. Т. Филпотт в 1864 году, у сына Иосифа Манассии было тринадцать детей, также как было тринадцать колоний. Еще более поразительно, что пятеро из этих детей были женского пола, так же как у пяти колоний — женские имена: Мэриленд, Вирджиния, Северная Каролина, Южная Каролина и Джорджия. Поэтому Израиль был действительно Америкой, а избранные люди были фактически американцами, Логика, какговорятв России, «ясна, как шоколад». Это было равносильно проведенным в это же время вычислениям незабываемого Фонтэна Питтса, который доказал, что Книга Даниила предсказала Декларацию независимости вплоть до часа и минут ее подписания — без четверти три пополудни.23

Иногда, чтобы установить место Второго пришествия, в поиск включались местные названия. В течение английской гражданской войны, в том же году, когда был казнен король Карл I, канатный фабрикант по имени Уильям Франклин объявил, что он и есть Христос и тысячелетнее царство Христа неминуемо. Он взял за основу 104-й Псалом, стих 23: «Тогда пришел Израиль в Египет, и переселился Иаков в землю Хамову». Земля Хамова, как он убедился, должна быть отнесена к Гемпширу, на юге Англии. Вместе со своей подругой, содержательницей борделя, они двинулись в Гемпшир, где привлекли более пятисот последователей, включая местного священника. В течение следующего года они идентифицировали различных непопулярных фигур в графстве как агентов антихриста, пока власти не положили конец их действиям, бросив Франклина в тюрьму. Некоторое время спустя он признался, что он — не Христос.24

Если последователи Франклина верили, что тысячелетнее царство Христа начнется в Гемпшире, то член ирландского парламента в восемнадцатом столетии Фрэнсис Доббс был так же уверен, что оно наступит в Арме, религиозной столице Ирландии. В речи к ирландской Палате общин в июне 1800 года он заявил, что двумя главными предварительными условиями Второго пришествия являются «падение Папской власти» и «очень высокая степень безбожия». В связи с нападением Французской революции на католицизм и с отменой христианского календаря, сказал он, можно не сомневаться, что эти условия уже выполнены. Христос, это было ясно, должен был прийти теперь в любой день. Точное местоположение его пришествия можно вывести из Откровения Иоанна, которое предсказало, что армия Мессии будет играть на арфах, будет облачена в белые льняные одежды и соберется на Армагеддон. Разве это могло быть простым совпадением, спросил он, что Ирландия славится и своей игрой на арфе, и своим прекрасным льняным полотном? «Я думаю, что слово «армагеддон» на еврейском языке, — продолжал он, — и Арма на ирландском означает одно и то же. Во всех случаях — большое сходство в звучании».

Речь Доббса не имела успеха. Согласно его издателю, в Палате ее встретили с «явной несерьезностью». Но контекс-", как всегда, был критический. Доббс произнес эту речь после восстания 1798 года и в ходе дебатов о союзе между Ирландией и Великобританией. Он был чрезвычайно оппозиционно настроен к заключению союза, но выступал против проигрышного сражения. Одной из тем его речи было то, что Ирландия в глазах Божьих всегда будет независимой нацией, не взирая на то, что скажут или сделают политические деятели. Другой темой было то, что ужасные страдания предыдущего десятилетия скоро сменятся периодом великой радости. «Он [Христос] теперь собирается учредить царство, основанное на правосудии, истине и справедливости, — сказал Доббс, — которое должно простираться от полюса до полюса и которое должно возвысить этот, доселе злой и несчастный, мир на высочайшую вершину человеческого счастья и человеческой славы». Будущее, на его взгляд, предлагало великолепную компенсацию за несчастное прошлое.25