Александр Николаевич Радищев (1749-1802 гг.) – гениальный писатель, публицист, философ, экономист, человек энциклопедической образованности, ученый–исследователь. А. Н. Радищев создал гуманистическое учение, в котором по-новому осмысливаются философские, этические и эстетические задачи своего времени.

Как подлинно русский просветитель он сыграл выдающуюся роль в развитии духовной культуры и философской мысли России. Это и ода “Вольность”, и “Путешествие из Петербурга в Москву”, и вершина философского творчества – трактат “О человеке, его смертности и бессмертии”.

Александр Николаевич Радищев родился в 1749 году в среднепоместной дворянской семье. Семья была большая: семеро сыновей и четверо дочерей, но Александр был первенцем. Первыми учителями были няня, крепостной “дядька” да “беглый француз”. Первыми учебниками были Псалтирь и Часослов. Посещение Московского университета оказало большое влияние на молодого Радищева. Это было время высокого авторитета М. В. Ломоносова и его школы, увлечение работами Ф. Прокоповича, Д. Кантемира, И. Посошкова, этнографическими, историческими и экономическими сочинениями В. Татищева. На творческую жизнь ученого оказало влияние “просвещенное императорство”: Елизавета Петровна, Петр III, Екатерина II, Павел I, Александр I.

В 1766 году для изучения правовых наук Радищев направлен в Лейпцигский университет – крупный научный центр по разработке гуманитарных знаний.

В 1789 году А. Н. Радищев закончил свою книгу “Путешествие из Петербурга в Москву”, включавшую философские, правовые, экономические, политические, этические проблемы. За изданием книги последовала ссылка, заменившая смертную казнь. А. Н. Радищев был отправлен на север Сибири в Тобольск, а затем переправлен в крепость Илимск. В ссылке Радищев продолжает усиленно писать, заниматься творческой деятельностью. Создает ряд философских произведений, в том числе трактат “О человеке, о его смертности и бессмертии”, посвященный вопросам развития философии, материальной и духовной культуры. В 1801 году завершено написание философско-поэтических произведений: “Песнь историческая”, “Бова. Повесть богатырская стихами”, “Ода к моему другу”, “Песни, петые на состязаниях в честь древним славянским божествам”, “Осмнадцатое столетие”, басня “Журавли”, ода “Вольность”.

В ряде своих произведений и особенно в трактате “О человеке, о его смертности и бессмертии” Радищев рассматривает философские проблемы смерти и бессмертия, “загадочную силу душевных движений”. Для Радищева человек – это микрокосмос, отражающий богатство сил Вселенной. Не случайно он обращается к философско-антропологическим проблемам, в частности к вопросу об отношении души и тела. Через четыре книги трактата “О человеке, его смертности и бессмертии” проходит проблема природы духовного, смертности и бессмертия души. Ученого интересуют проблемы “границ разума”, “души”, основы душевных процессов. Выступая с идеей бессмертия души, Радищев говорит о ее особой организации: состоит ли душа из частей или представляет нечто целостное? Ученого интересуют вопросы, чем и где может быть “душа” до зачатия и куда попадает, покидая тело человека. “Нет тождественности души в двух состояниях, то есть в нынешнем и предрождественном; не все ли равно, что она не существовала до зачатия или рождения” – пишет Радищев. “Душа”, по Радищеву, должна быть чем-то “внутренним”, способным порождать “мысленность”.

В трактате “О человеке, о его смертности и бессмертии” Радищев писал: “Мы не скажем, да и нелепо то было бы, что чувствование, мысль суть то же, что движение, притяжение или другое из описанных выше сего свойств вещественности. Но если мы покажем, что все они могут быть или суть поистине свойства вещества чувствующего и мыслящего, то не в праве ли будет сказать, что оно и вещественность суть едино вещество; что чувственность и мысль суть ее же свойства, но поскольку она образуется в телах органических, что суть силы в природе, чувствам нашим подлежащие токмо в их сопряжении с телами, от чего бывают явления; что вещество, коему силы сии суть свойственны, нам неизвестно; что жизнь, сие действие неизвестного также вещества, везде рассеяна и разновидна; что она явственнее там становится, где наиболее разных сил сопряжено воедино; что там их более, где превосходнее является организация; что там, где лучшая бывает организация, начинается и чувствование, которое, восходя и совершенствуя постепенно, досязает мысленности, разума, рассудка; что все силы и самая жизнь, чувствование и мысль являются не иначе, как вещественности совокупны; что мысленность следует всегда за нею, и перемены, в ней примеченные, соответствуют переменам вещественности, то заключим, что в видимом нами мире живет вещество одинакородное, различными свойствами одаренное; что силы в нем всегда существуют, следовательно, ему искони присвоены. Но как союз сей произведен, то нам неизвестно...”1

Из приведенной цитаты видим, что А. Н. Радищев считал, что душа связана с материальным субстратом, которым является тело человека, а через него – и со всем космосом. Человек представлялся Радищеву как форма единства “вещественного” (тела И. Н.) и “мысленного” (“души” И. Н.), как явление универсальной связи, соотнесенное с закономерностями космоса, наподобие звезды или какого-либо другого светила Вселенной.

“Душевные явления” рассматриваются как форма “неисчисленного вещественности разнообразия”, как результат “могущества Всеотца бесконечного”.2 Именно “душа”, полагал Радищев, соединяет мир вещества с миром мышления как процесса. Ее активное начало способно превратить кусок хлеба в орган человеческой мысли.3 Радищева интересовал вопрос о причинах и законах активности сознания, об активном характере “мысленности” как “силе”, влияющей на все сферы человеческого бытия.

В третьей и четвертой книгах трактата “О человеке, о его смертности и бессмертии” рассматриваются вопросы о состояниях “души”, фазах ее развития и конкретного воплощения в человеке. Если “мысленность” уподобить “веществам”, “движение производящим стихиям или химическому средству”, “свету”, “силе электрической”, “эфиру”, “силе магнитной”, то нет оснований не полагать, что “душа” бессмертна. Именно “душа” открывает человеку дверь надежды на бессмертие в формах космической бесконечности. Радищев писал: “Если должно верить сходственности аналогии (да не на ней ли основаны большая часть наших познаний и заключений?), если должно ей верить, то вероятно, что будущее положение человека или же его будущая организация проистекать будет из нашея нынешния, как-то сия проистекает из прежних организаций. Поелику к сложению человека нужны были стихии; поелику движение ему было необходимо; поелику все силы вещественности в нем действовали совокупно; поелику по смерти его и разрушении тела стихии, вышед из их союза, пребудут те же, что были до вступления в сложение человека, сохраняя все свои свойства; поелику и силы действовавшие в нем, отрешась от тела, отойдут в свое начало и действовать будут в других сложениях; поелику же неизвестно, что бывает с силою или стихиею чувствующего, мыслящего, то нельзя ли сказать, что она вступит в союз с другими стихиями по свойству, может быть смежности, нам неизвестной, и новое произведет сложение? О возлюбленные, я чувствую, что несусь в область догадок”.1

Далее Радищев рассуждает, что поскольку “никакая сила в природе не может пропасть, исчезнуть”, постольку сила души человеческой “и по разрушении тела не уничтожается... может всегда существовать, может жить от тела отдаленна, следовательно, что она бессмертна”.2 В представлениях Радищева “душа” отличается от тела своей особой организацией, не умирает, а переходит в другую форму, в другую ипостась.3

Радищев считает, что жизнь и смерть взаимосвязана. Смерть лишь переход из одного состояния в другое. “Душа” уходит в “другой мир”, в мир космоса, продолжая “чувствовать” и “страдать” в присутствии Бога. Рассуждая об универсальной, космической связи, Радищев не просто призывал “расширять круг знания”, а требовал видеть “нелинейный порядок” причин и следствий, многосторонне значимые звенья единого целого, каждая часть которого служит общему “яко единственное”, а именно Богу.

Радищева интересует “тайна строения мозга”, генезис сил его “сложения”. “... Если душа наша или мыслящая сила, – писал Радищев, – не есть вещество само по себе, но свойственность сложения, то оная происходит, подобно благогласию и соразмерности, из особого положения и порядка частей, или же как сила сложенного, которая начало свое имеет в действительности частей, целое составляющих”.1

Познавая природу, считает Радищев, человек тем самым познает и Бога. Именно природа должна быть объектом познания, пытливой проницательности человека с его многообразными формами познавательной деятельности, присносущей, не исключая Бога: “О, смертный! Отверзи очи твои, и узришь Всеотца во свете”.2

Изучая вопросы человеческой души, Радищев обращается к проблеме человековедения. Среди них главное место занимают вопросы физиологического и психологического механизма функциональной деятельности мозга, вопросы нейронауки и ее связи с теорией познания и психосоциологией. Бытие Бога Радищев рекомендовал выяснить “силою разума, возносяся от действия к причинам”.3 “Разум”, функции которого в философском трактате русского мыслителя сопряжены с понятием “разумная сила”, переходит от “чувственного опыта” к логическому расуждению деятельности “ума”, основанием которой должны быть целенаправленность и “сходственность”.4

Радищев рассматривает логику как важнейшее орудие познания, существенную часть гносеологии, доказывая, что мышление не имеет иного назначения, кроме познания.

Радищев тщательно анализирует такие формы мышления, как суждение, посылка, умозаключение. Он считал, что в своем практическом виде эти формы в одинаковой степени приближают человека к “светлейшим и превечным истинам” и к “обильным заблуждениям”.

Радищев предлагал концепцию теории воспитания, считая, что пути и средства нравственно-эстетического воспитания человека открывает философия. Воздействуя на человека, “среда” включает в себя не только природные явления, но и явления общественные, и в первую очередь духовный опыт людей. Отвергая идею о врожденном характере нравственных норм, Радищев считал, что обращение к Богу формирует высокую нравственность. Для формирования личности необходима постоянная внутренняя работа над собой, совершенствование подлинно человеческих качеств, добродетель, милосердие, сострадание, что приведет человека к высокой духовности, к Богу. Радищев уверен, что человек благодаря воли должен избегать делать зло. Человек “рожден с чувствованием, устремляющим его к Великому и к совершенствованию себя”.1

Он подчеркивал в философском трактате, что самонадеянность, чванливость, зазнайство, себялюбие – пороки, которые “препятствуют праведному человеческому стремлению к совершенствованию себя”.2

Радищев видел реальные основы людской общности в справедливости и взаимопомощи, выводя зависимость морали от всеобщей трудовой деятельности. “Тот, кто сам умеет что сделать, умеет заставить сделать, и будет на погрешности снисходителен, зная все в исполнении трудности”.3 В средства воспитания Радищев включает обязательно духовное воспитание, облагораживающее, возвышающее душу и чувства – “сопечалясь” друг другу, люди также “совеселяться”.1

Творческое наследие А. Н. Радищева – важная веха в развитии русской философской мысли конца XVIII – начала XIX века.