Николай Онуфриевич Лосский (1870-1965 гг.) – крупный русский философ, представитель интуитивизма и персонализма. За период творческой деятельности им написаны сотни статей, тридцать книг.

Родился Н. О. Лосский в Витебской губернии, поступил учиться в классическую гимназию в Витебске, но, не закончив ее, отправился за границу продолжать образование. Однако обстоятельства сложились так, что он возвращается в Россию и в 1891 году поступает на естественнонаучное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. В 1894 году Лосский, понимая, что его подлинное призвание – гуманитарные науки, поступает на историко-филологический факультет того же университета.

В 1896 году Н. О. Лосский, подрабатывая переводами, принимает заказ В. С. Соловьева перевести труды И. Канта. Постепенно он увлекается философией Канта, переводит его “Критику чистого разума”. “Труд этот, – писал Лосский, – я предпринял не ради уже заработка и не по заказу какого-либо издательства, а по собственной инициативе. Я считал, что существенным условием для преодоления критицизма должно быть знание и точное понимание “Критики чистого разума”, книги, написанной тяжелым языком и потому малодоступной широким кругам общества”.1 Перевод Н. А. Лосского получился литературно блестяще выполненным и используется до настоящего времени. В 1903 году Лосский защитил магистерскую диссертацию “Основные учения психологии с точки зрения волюнтаризма”, а в 1905 году вышла его книга “Обоснование мистического эмпиризма”. Работа получила высокую оценку известных философов Л. М. Лопатина, Н. А. Бердяева, С. Л. Франка. “Лишь с работы Николая Лосского, – писал С. Л. Франк, – возникает специфически русская научно-систематическая философская школа, которая, может быть, позднее превратится в своеобразный эталон для русской научно-философской традиции”.2

В 1911 году Н. О. Лосский пишет книгу “Введение в философию”, в 1918 году – сборник статей “Основные вопросы гносеологии”. Лосского интересует онтологическая связь между элементами мира как явление, дающее возможность “гносеологической координации”. “В теории знания эта спайка была установлена лишь как координация познающего субъекта со всеми существами и процессами всего мира. Теперь предстояло найти условия существования самой этой координации”.3

Н. О. Лосский изучает материалы по историко-философской тематике, знакомится с работами Фихте, Гегеля, Шеллинга. В 1913 году П. А. Флоренский прислал Лосскому свой труд “Столп и утверждение истины”. Знакомство с работой П. А. Флоренского позволило Н. О. Лосскому определить проблемы онтологических связей, что нашло отражение в его исследовании “Мир как органическое целое”, вышедшем в 1917 году, в период революционных событий в России. “Лосский признавал ценные стороны социалистического идеала, но считал, что они достижимы не путем революции и установления “интегрального социализма”, но посредством постепенных социально-экономических и правовых реформ, интеллектуализации общества, что в конечном счете ведет не к осуществлению доктринальных социалистических моделей, а к появлению сложного общественного строя, сочетающего в себе осуществимые стороны социалистического идеала с ценными сторонами индивидуального (частного) хозяйствования”.1

Н. О. Лосский полагал: “Бог в Своей Троичной жизни является абсолютной полнотой бытия, первичной и всеохватывающей внутренней ценностью. Каждая созданная Богом личность наделена качествами, которые, будучи использованы надлежащим образом, делают человека способным достигнуть абсолютной полноты жизни. Первым и основным условием осуществления этой цели является участие тварной личности в совершенной полноте жизни Самого Бога. Достижением этого преодолевается онтологическая пропасть между Богом и миром. Бог нисходит в этот мир актом творения и любви. Второе лицо Божественной Троицы объединяет человеческую природу со Своей Божественной природой и становится Богочеловеком”.2

Лосский в философии стремился создать “теорию о мире как едином целом”, считая, что удобнее это сделать исходя из религиозного опыта.

Центральным элементом мира Лосский признавал личность как сверхвременную субстанциональную деятельность. Все остальное уже результат её творческой способности. В основе гносеологии Лосского лежит понятие “гносеологической координации”. Познание начинается тогда, когда на объект направляется серия “интенциональных” (целевых) актов - осознание, внимание. Любой исследуемый предмет, по Лосскому, познается посредством различных видов интуиции: интеллектуальной, чувственной или мистической в зависимости от характера объекта.

Реальная история для Н. О. Лосского - это иллюзия, лишь подготовка к “метаистории”, то есть к “грядущей жизни в царстве Божием.” Критерий нравственности Лосский признает в принципиальной позиции - идти с Богом или против Бога.

Лосский разрабатывает теорию о мире как “едином целом”, при этом в основе его теории лежит религиозный опыт, который ракрывает “сокровеннейший смысл вселенского существования”.

Н. О. Лосский утверждал, что “тварная личность, которая любит Богочеловека совершенной любовью (то есть больше, нежели самого себя), становится конкретно единосущной Богочеловеку и ей даруется милость обожествления. Полнота таких обожествленных личностей составляет Царство Божие”.1

Основные произведения Н. О. Лосского “Основные учения психологии с точки зрения волюнтаризма”, “Обоснование интуитивизма”, “Введение в философию”, “Свобода воли”, “Типы мировоззрений”, “История русской философии”, “Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция”. Лосский приходит к следующим выводам: объект знания полностью исчерпывается в процессе познания; знание – это переживание, которое сравнивается с другими переживаниями; трансцендентный мир познается так же непосредственно, как мир явлений.

В своем философском учении Н. О. Лосский глубоко изложил проблемы гносеологии, онтологии, антропологии, аксиологии, этики, отчасти эстетики и некоторые направления истории философии. Бог и царство Божие являются высшей, абсолютно совершенной ценностью и основой всех относительных ценностей, поскольку конечной целью всякого существа служит абсолютная полнота бытия, которая актуально осуществляется в Боге и есть Бог, в силу чего Он становится предметом универсальной общественной устремленности, основой и залогом совершенства всякого существа.

В своей работе “Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция” Лосский пишет, что он “десятки раз приступал к попыткам построения своего мировоззрения”, его часто привлекала мысль “что все имманентно всему”. “Я сразу почувствовал, пишет Лосский, что загадка разрешена, что разработка этой идеи даст ответ на все вопросы, волнующие меня..., и с тех пор идея всепроникающего мирового единства стала руководящей моей мыслью... Так возник в моем уме основной замысел интуитивизма”.1

В метафизике Лосский отстаивает идею множественности в бытии, признавая “единицы бытия” сотворенными Абсолютом (Богом). Идею творения Лосский не применяет к миру в целом, а только к его основным “единицам бытия”, которые он характеризует как “субстанциальных деятелей”, наделяя их (субстанциональных деятелей) большой творческой силой. “Субстанциональные деятели, – пишет он, - творятся неопределенными... Бог, творя их..., наделяет необходимыми для осмысленной жизнедеятельности свойствами, но не придает им никакого эмпирического характера... Все виды жизни вырабатываются самими субстанциальными деятелями постепенно в процессе развития мира, в процессе свободной творческой эволюции... из рук Божиих тварь выходит лишь как потенция личности, но еще не действительная личность”.1

Вся судьба субстанциального деятеля определяется в дальнейшем им самим, поскольку еще “на пороге бытия” они обладают свободой выбора. Поэтому одни субстанциальные деятели выбирают путь к Богу, другие избирают “землю”, то есть бытие вне Бога. Так образуется “наше царство грешного бытия”, где возможность эволюции зависит от способности субстанциального деятеля “частично отказаться от себялюбия”, развиваться и подниматься на более высокие ступени бытия.

Сотворенные Абсолютом субстанциальные деятели, избравшие жизнь в Боге, образуют “царство Духа”, которое Лосский признает “живой мудростью, Софией.”2 Субстанциальные деятели, утверждавшие свою самость, проявляют склонность к борьбе и взаимному вытеснению. “Взаимная борьба приводит к возникновению материального бытия”, поэтому уже потенциально в материальное бытие заложено начало “неправды”, а отход от Бога является падением и несет “грех”.

Лосский приходит к логическому выводу: “где есть система, там должно быть и нечто сверхсистемное.” Таким “сверхсистемным” началом у Лосского является учение об Абсолюте. Всюду в бытии проявляется “отвлеченный Логос” (Дух), вносящий начало порядка в мир, поэтому “космос не превращается в хаос.”

Центральным онтологическим элементом мира Лосский признает личность. Основное бытие есть субстанциальный деятель или потенция личности, или действительная личность. Лосский называет свою систему “иерархический персонализм” или “панвитализм”, а из взаимоотношений субстанциальных деятелей возникает материальное бытие.

“Материальность” существует “только внутри мира, то есть в отношении друг к другу”,1 или как результат взаимоотношений субстанциальных деятелей. Мир находится во времени и пространстве, которые “суть способы действования субстанциальных деятелей”.

Основой гносеологических построений Лосского остается абсолютный имманентизм, переходящий в абсолютный интуитивизм, над мировым целым есть “сверхмировое начало”, или Абсолют.

Лосский в своей гносеологии “абсолютного интуитивизма” считает интуицию основой процесса познания.

Отстаивая принцип имманентности, Лосский исключает и все трансцендентное в познании: “Объект познается так, как он есть, в сознании присутствует не копия, не символ, не явление познаваемой вещи, а сама эта вещь в подлиннике”.2

Лосский считает, что взаимоотношение субъекта и объекта не имеет причинного характера.3 В онтологии познания Лосский вводит понятие “гносеологической координации” как “досознательной сочетанности объекта и субъекта... как условие возможности возникновения сознания и знания.”

Н. О. Лосский разрабатывает учение о “созерцании идей” или “интеллектуальной интуиции”, то есть “непосредственной данности” нам идеальной стороны мира. Теория Лосского об идеальной интуиции из гносеологии превратилась в онтологию, в учение об идеальной стороне мира.

Лосский утверждает, что познание – результат чувственной, идеальной и мистической стороны бытия. Такой вывод, по Лосскому, “устраняет противоположность между знанием и бытием” и представляет нам мир как ряд явлений.

В этике Лосский – сторонник иерархического персонализма, признающего нераздельность бытия и ценности. Их нераздельность дана в Боге как живой реальности, в человеке эта нераздельность выражена в форме идеала.1 Лосский признает эволюцию каждого субстанциального деятеля до высшей его формы (человечность), а также “предсуществование душ”. Причем все первозданное Лосский называет добром, а зло является вторичной надстройкой над добром.

Рассматривая принцип свободы воли, Лосский называет его основным свойством всякого субстанциального деятеля.2 Идеальное совершенное, или образ Божий в человеке, есть “металогическая творческая сила воли”, живущая в человеке. Лосский признает онтолигический принцип включенности человека в целостное бытие мира, “имманентности всего всему”.

Человек включен в мир, как в космос, как в живое и целое бытие. Принадлежа к тварному миру, человек связан бесчисленными нитями со всем тварным бытием, и эти нити “имманентны”, как следствие живой целостности бытия. Человек способен подниматься над миром - не только в восхождении к Абсолюту, но и вообще в своем духовном мире, но связь с миром он никогда не утрачивает. Познавая мир, человек отделяется от мира, в этом “отдалении” и “противопоставлении” себя миру – суть познания.

В учении о ценностях Лосский вводит понятие “обожения”, так как реальное единство бытия и ценности существует только в Божественной жизни, а в человеческом мире оно понимается как единение человека с Богом и в Боге со всем миром, совершающееся на основе любви. В этике Лосского сферой абсолютного морального бытия является Царство Божие, которого стремится достичь всякий “субстанциальный деятель”, имеющий в себе любовь и обладающий свободой воли. В эстетике Лосский приходит к суждению, что идеальная красота есть “совершенная духовная жизнь, посвященная творению и ассимилированию абсолютных ценностей”, также реализуется в Царстве Божием. Н. О. Лосский с большим интересом изучает идеи православного мировоззрения и ссылается на них в своих философских исследованиях.

Лосский с большим увлечением занимается вопросами духовного, религиозно-нравственного развития общества. Он был глубоко уверен, что важной стороной развития общественных отношений является духовная сторона, а именно ориентация на религиозно-нравственные ценности. Любая рациональная социальная конструкция, считал Лосский, ведет к подавлению свободы, произволу и деспотизму. Он не принимал советскую действительность и резко выступал против тоталитарного режима в нашей стране. В сложное послереволюционное время, переживая материальные и моральные трудности, Лосский активно обращается к Богу, путь выхода из кризиса он усматривает в обращении к Церкви. В 1921 году одним из редакторов журнала “Мысль”, издаваемого Петербургским философским обществом, был избран Н. О. Лосский. Однако вскоре журнал был закрыт, Лосский уволен из университета “за идеализм”. В августе 1922 года его арестовали и вскоре выслали за границу в группе крупных ученых, видных представителей общественной мысли. Задумав серьезно заниматься исследованием в области этики, Лосский уже за границей публикует работы “Условия абсолютного добра. Основы этики”, “Свобода воли”, “Ценность и бытие. Бог и царство Божие как основа ценностей”.

Свое этическое учение Лосский называет “христианской теономной этикой любви”, содержанием которой является иерархический персонализм, усматривающий понимание свободы и любви как основное условие нравственного поведения и общее учение о ценностях.

Проблема мирового зла искренне волновала Н. О. Лосского. Поэтому в своих работах “Ценность и бытие”, “Условия абсолютного добра”, “Бог и мировое зло”, “Свобода воли”, “О природе сатанинской” Лосский исследует истоки и сущность зла. Особый интерес в этом плане представляет работа Лосского “Достоевский и его христианское миропонимание”, в которой философ старается “изобразить великие достоинства христианства посредством гения Достоевского”.1

Лосский связывает проблему мирового зла с воспросом о свободе личности. Свобода является первозданным свойством каждой личности. Наделив человека “сверхкачественной творской силой”, свобода помогает ему в различении добра и зла. Поэтому Н. О. Лосский утверждает, что личность, находясь даже на самой низшей ступени своего падения, сохраняет в себе образ Божий, а следовательно, может идти по пути совершенствования. Под злом Лосский понимает то, что препятствует совершенствованию личности, достижению ею абсолютной полноты бытия. Горделивое невнимание к чужой душе приводит к извращению подлинных основ добра и к ложному оправданию зла. Чрезмерная любовь к себе, считает Н. О. Лосский, уводит человека на путь “эволюции сатанинской”. Но даже в этом случае зло не является абсолютным и имеет свои пределы: разрушение предполагает предмет разрушения, и так как крайнее обособление обрекает личность на одиночество и внутренний разлад, то есть надежда, что пошедший по пути зла рано или поздно раскается и обратится к Богу.

Преподавая философию в Праге и Братиславе (1930-1945 гг.), Лосский пишет большую статью о Вл. Соловьеве и серьезно занимается исследованием русской философии, что позволило создать фундаментальные работы по русской философской мысли: “История русской философии” (1951 г.), “Достоевский и его христианское миропонимание” (1951 г.), “Характер русского народа” (1957 г.).

В 1946 году из Чехословакии Лосский переезжает в США, работает в библиотеке Иельского университета над книгами по истории русской философии и духовной культуры. С 1947 года по 1950 год Лосский – профессор Духовной Академии св. Владимира в Нью-Йорке. Умер Лосский в Париже, в возрасте 94 лет.

Владимир Николаевич Лосский (1903-1958 гг.) – сын известного русского философа Н. О. Лосского.

В 17 лет В. Н. Лосский поступает в Петроградский университет, на философский факультет. Рано проявив интерес к науке, В. Лосский увлекается историей философской мысли. В силу того, что семья вынуждена была эмигрировать, продолжает обучение в Париже в старейшим французском университете Сорбонне, который окончил в 1927 году.

Вл. Лосский слушает лекции крупного знатока средневековой философии Этьенна Жильсона. Научный интерес определяется в направлении философии религии, а именно Православия. В. Н. Лосский, занимаясь научно-исследовательской деятельностью, преподает богословие в институте в Париже. Православие было островком связи с духовной культурой родины. В. Н. Лосский внимательно следит за трудами русских философов. Когда появилась книга С. Булгакова “Агнец Божий”, оказавшая большое влияние на культурный круг православных людей, В. Н. Лосский критически подошел к учению о Софии, написал философское исследование “Спор о Софии”, опубликованный позднее в 1936 году. Интересно, что реакция С. Н. Булгакова на критику В. Н. Лосского была далека от всякого раздражения и обиды и выражала скорее удивление перед пламенностью и глубокими познаниями критика.1

В 1940 году В. Н. Лосский вступает в ряды французского Сопротивления, ведет активную борьбу с гитлеровскими оккупантами. Продолжает активно заниматься философией и богословием. В 1944 году выходит книга В. Н. Лосского “Очерк мистического богословия Восточной Церкви”, в которой рассматриваются основы духовной жизни. В. Н. Лосский принимает активное участие в работе философского колледжа, выступает с философскими докладами, пишет философско-богословский труд “Смысл икон”, опубликованный в России только в 1970 году. В. Н. Лосский, волей судьбы войдя в духовный мир Запада, остался верен родной культуре, русской православной духовности. Его творческое наследие представляет десятки работ философско-богословского содержания. В плане философско-богословской концепции В. Н. Лосский рассматривает Истину; святоотеческая мысль, владевшая всей языческой мудростью, задолго до Канта, с его учением непознаваемости “вещи в себе”, установила, что “не только Божественная сущность, но и сущности тварные не могут быть выражены в понятиях”. И тем не менее непостижимость Бога никогда не означала и не означает агностицизма. Только это познание совершается не отвлеченным богословием, которое оперирует понятиями, а созерцательным участием в жизни, изливающейся от Отца через Сына во Святом Духе. Познание происходит на пути, основная цель которого – единение с Богом или обожение.

На этом пути человеческий ум смиряется перед непостижимостью Бога, отказывается от всяких понятий о Нем и, как бы выходя за свои собственные границы, получает способность созерцать тайны Божественной Премудрости, которые открываются ему лишь отчасти в меру его чистоты и смирения. В. Н. Лосский рассматривает мистицизм как свойство христианской религиозности. Но когда это свойство оказывается во власти экзальтации и воображения или желания “познать умом сокровенные тайны бытия”, то появляется крайность, которую называют ложным мистицизмом. Именно ложный мистицизм приводит верующих людей к отречению от разума, к расплывчатому бесцерковному христианству с примесью теософии, появляются мистические секты.

“Действительно, если мистический опыт, – пишет Вл. Лосский, – есть выявление содержания общей веры для отдельной личности, то богословие выражает то, что может быть опытно познано каждым. А вне Истины, хранимой всей Церковью, личный опыт был бы лишен всякой достоверности, всякой объективности. С другой стороны, учение Церкви не могло бы захватить человеческую душу, если бы оно не выражало до некоторой степени внутреннее опытное познание Истины, данное в различной степени каждому из верующих. Поэтому, – заключает он, – нет мистики без богословия, и, в особенности, нет богословия без мистики”.1

Верный святоотеческому преданию Вл. Лосский считал богословие “делом жизни, духовным подвигом, творческим разрешением жизненных задач”.

В западном мире русский философ-богослов свидетельствует о кафолической Истине Православия. Это свидетельство продолжается в трудах Вл. Лосского, поражающих огромной эрудицией, силой внутренней достоверности. Его католический друг Луи Буайе написал в мемориальной статье о Вл. Лосском, что великолепное исследование богословия Восточной Церкви не только обогатило представление западных людей о Православии, но сделало гораздо больше для взаимопонимания. Вл. Лосский стремился показать Западу, что Православие не историческая форма Восточного христианства, а непреходящая истина. На западе Вл. Лосский продолжал научную традицию Петербургского университета, к которой принадлежала его семья и из которой вышли знаменитые византологи и известные знатоки Западного Средневековья. Вл. Лосский проявляет также научный интерес к философии Византийского Богословия. Труды Вл. Лосского пронизаны этим двойным устремлением: сохраняя всю целостность Православия, умело ведет диалог с христианским Западом. И как философ, и как богослов Вл. Лосский в своих трудах призывает к диалогу, который, углубляясь в суть дела, способствует поиску истины.

Рассматривая личность, В. Н. Лосский выражает несводимость личности к сущности. “Сформулировать понятие личности человека мы не можем и должны удовлетвориться следующим: личность есть несводимость человека к природе. Именно несводимость, а не “нечто несводимое” или “нечто такое, что заставляет человека быть к своей природе несводимым”, потому что не может быть речи о чем-то отличном, об “иной природе”, но только о ком-то, кто, содержа в себе свою природу, природу превосходит, кто этим превосходством дает существование ей как природе человеческой и тем не менее не существует сам по себе, вне своей природы, которую он “ноипостасирует” и над которой непрестанно восходит, её восхищает”.1

Таким образом, В. Н. Лосский видел тайну личности не в свойствах индивидуальной природы, а в способности возвышаться над собой. “Каждая личность существует не путём исключения других, не путём противопоставления себя тому, что не есть “я”, а путём оказа обладать природой для себя; иными словами, личность существует в направлении к другому... Кратко говоря, личность может быть полностью личностью лишь в той мере, в какой она не имеет ничего того, чем она хотела бы обладать только для себя, исключая других; то есть когда она имеет природу, общую с другими. Только тогда проявляется во всей чистоте различие между лицами и природой; в противном случае перед нами будут индивидуумы, разделяющие между собой природу... Но как личность в её истинном значении, в богословском значении этого слова человек не ограничен своей индивидуальной природой; он только часть целого – каждый человек потенциально содержит в себе целое, ... ипостасью которого он является; каждый представляет собою единственный и абсолютно неповторимый аспект общей для всех природы”.1

Н. О. Лосский, известный философ, один из лидеров Русского Возрождения, отец Вл. Лосского, писал: “Бог в Своей Троичной жизни является абсолютной полнотой бытия, первичной и всеохватывающей внутренней ценностью. Каждая созданная Богом личность наделена качествами, которые, будучи использованы надлежащим образом, делают человека способным достигнуть абсолютной полноты жизни”.2

Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий (1877-1961 гг.) – это уникальная личность, педагог, профессор медицины, мыслитель, философ, богослов, художник. Родился в городе Керчи в 1877 году. Род Войно-Ясенецких происходил из обедневших дворян. Дед Валентина Феликсовича жил в большой бедности, отец сумел выучиться на фармацевта, владел небольшим аптекарским магазинчиком, страстно хотел дать образование сыну.

В молодые годы В. Ф. Войно-Ясенецкий увлекался идеями толстовства, даже написал Л. Н. Толстому письмо с просьбой о разрешении приехать в Ясную Поляну. Но прочитав книгу Л. Н. Толстого “В чем моя вера?”, навсегда отказался от его идей.

С детских лет у Войно-Ясенецкого обнаружились способности к рисованию. Параллельно с гимназией он окончил Киевское художественное училище. Войно-Ясенецкий писал, что проявлял ярко выраженный интерес к наукам гуманитарным, в особенности к философии, истории и богословию. Поступил на юридический факультет Петербургской Академии, где в течение года с интересом изучал историю, философию права, политическую экономию и римское право.1 Увлекался живописью. Неожиданным было пробуждение интереса к медицине. В 1898 году В. Ф. Войно-Ясенецкий стал студентом Киевского университета медицинского факультета.

“Для того чтобы поступить на медицинский факультет, – писал он, – я должен был преодолеть яркий интерес к наукам гуманитарным, историческим, к философии и преодолеть большую нелюбовь к естественным наукам”.

Уже будучи студентом медицинского института, Войно-Ясенецкий пишет: “Умение весьма тонко рисовать и моя любовь к форме перешли в любовь к анатомии... Из неудавшегося художника я стал художником в анатомии и хирургии”.2

В 1915 году в Петрограде вышла книга Войно-Ясенецкого “Регионарная анестезия”, блестяще иллюстрированная самим автором, в которой он обобщил результаты исследований и свой богатейший хирургический опыт. В 1916 году Войно-Ясенецкий защитил диссертацию и получил степень доктора медицины.

Работая главным хирургом Ташкентской городской больницы, Войно-Ясенецкий по воскресеньям служил в соборе, так как в 1921 году был рукоположен и назначен священником собора. “Адская машина репрессий перемалывала судьбы большей и лучшей части православного народа. Народа, когда-то называвшего себя Святой Русью”.3

В 1923 году Войно-Ясенецкий принимает постриг под именем Луки, вскоре рукоположен в епископы. А десять дней спустя арестован и сослан в Сибирь. С 1923 по 1943 год он находится в ссылках и тюрьмах, где постоянно работает практикующим хирургом. Одновременно он пишет статьи и книги, многие вышли уже посмертно. Девять месяцев Войно-Ясенецкий просидел в Бутырской тюрьме, затем по этапу сослан в Енисейск, позже в Туруханск. Первая ссылка закончилась в 1926 году. В 1930 году опять арестовали, заключили под стражую Вторая ссылка была определена в Архангельск. Закончилась вторая ссылка в 1933 году. С приходом на должность начальника московского ОГПУ Ежова последовал арест в 1937 году. Третья ссылка в районный центр Большая Мурта в ста пятидесяти километрах от Красноярска. Срок ссылки закончился в 1942 году. Слава об архиепископе-хирурге растет, о нем пишут в США, специальный корреспондент ТАСС приезжает взять интервью. Во время войны профессор Войно-Ясенецкий лечит раненых, делает сложные уникальные операции. В проповедях он обращается к пастве, спасая, очищая духовно, пишет философские книги и научные труды по медицине, которые имеют мировое значение. В России продолжают о нем молчать, масса нападок, клеветы, унижений и оскорблений.

Таким сложным и трудным был жизненный путь одного из замечательных мыслителей России XX века.

Философской работой Войно-Ясенецкого является книга “Дух, душа, тело”, которую он начинает писать в 1923 году. Работа была окончена в 1947 году, но при жизни автора не была опубликована.

Целитель души и тела – таково призвание ученого. Это был человек тончайшей гуманистической душевной структуры. В книге “Дух, душа, тело” В. Ф. Войно-Ясенецкий пишет, что атом не первичная единица материи. Мельчайшими частицами материи являются электроны и позитроны. Имея одинаковую массу, они различаются электрическими зарядами. Существуют и более тяжелые частицы – протоны и нейтроны, входящие в состав ядер. В составе космических лучей, идущих в нашу атмосферу из межзвездного пространства, обнаружена целая серия новых частиц: мезоны, варитроны и т. д. Установлено, что эти частицы изменяются. Протоны могут переходить в нейтроны и обратно; электроны, соединяясь с позитронами, могут прекращать свое существование в виде частиц, превращаясь в электромагнитное излучение. Нельзя говорить об исчезновении материи исходя из того, что частицы могут менять свою массу или прекращать свое существование в виде частиц, превращаясь в электромагнитное излучение. Другой формой материи является электромагнитное поле. Обе эти формы могут переходить одна в другую подобно тому, как жидкое вещество переходит в твердое и газообразное. Эти превращения происходят при условии соблюдения законов сохранения энергии. Энергия не может исчезать или создаваться из ничего, она меняет свою материальную оболочку, количественно оставаясь той же самой. Войно-Ясенецкий пишет, что, отказавшись от упругого вещества – эфира, физики заменили его понятием электромагнитного поля. Электромагнитное поле не является веществом в механическом понимании этого слова. Оно не обладает весом, твердостью, упругостью, не состоит из частиц, но является носителем энергии, и в этом смысле его следует рассматривать как одну из форм существования материи. Электромагнитное поле обладает характеристиками, определяющими его свойства, это величина и направление электрических и магнитных сил в разных точках пространства. В электромагнитное поле “уходят" продукты диссоциации материи. Движением и взаимодействием элементарных частиц порождается электромагнитное поле, магнитные и электрические колебания разной частоты – радиоволны, инфракрасные лучи, видимые лучи, ультрафиолетовые и гамма-лучи. Наука постепенно обогащается познанием новых форм энергии – радиоволны, инфракрасные лучи, катодные лучи, радиоактивность, внутриатомная энергия.

Невидимая глазом часть солнечного спектра составляет 34 процента. И только незначительная часть из них исследована – это ультракрасные, ультрафиолетовые и инфракрасные лучи.

Тайной остается существование неведомых нам форм энергии, возможно, более тонких, чем электрическая энергия. Не является ли прародительницей всех этих форм энергии чисто духовная энергия?

Для этого следует раскрыть содержание понятия “духовная энергия”. В. Ф. Войно-Ясенецкий духовную энергию отождествляет со всемогущественной Божьей вечной любовью. “Словом Божьим небеса утвердишися и духом уст Его вся сила их” (Псалом 32,6).

Энергией любви, излившейся по всеблагой воле Божией, Словом Божьим дано начало всем другим формам энергии, которые, в свою очередь, породили сперва частицы материи, а потом через них и весь материальный мир.1

Раскрывая теорию познания, В. Ф. Войно-Ясенецкий ссылается на Священное Писание: “Мудрость войдет в сердце твое” (Притчи 2,10).

“Не дал всем Господь сердца, чтобы разуметь” (Второзаконие 29,4). “Да откроются помышления многих сердец” (Луки 2,35). Если сердце является обиталищем мудрости, то значит, в нем не только получают чувственное и волевое выполнение рождающиеся в мозгу мысли, не только воспринимаются их экзогенные духовные воздействия, передающиеся в мозг, но в сердце эти восприятия так же рождают мысли, размышления, как сенсорные восприятия служат импульсами и материалом для мыслительной деятельности мозга. Сердце, следовательно, является так же органом восприятия познания и мысли, пишет В. Ф. Войно-Ясенецкий. Но его точка зрения несовместима с философской доктриной, утверждающей, что всякая действительность познаваема и что доступна она лишь познавательной способности разума. Еще Эпикур считал, что все объекты восприятия являются истинными и реальными, ибо одно и то же сказать, что вещь истинна и что она существует.

Своим строением мозг доказывает, что его функция есть превращение чужого раздражения в конкретную реакцию. Афферентные первичные волокна, приносящие чувственные раздражения, оканчиваются в клетках сенсорной зоны мозговой коры, а они другими волокнами соединяются с клетками моторной зоны, которым передается раздражение. При бесчисленном множестве таких соединений мозг имеет возможность бесконечно видоизменять реакции, отвечающие на внешние раздражения. Поэтому мозг является не аппаратом чистого представления и познания, а инструментом, предназначенным к действию. Ссылаясь на исследования И. П. Павлова и свой практический опыт, В. Ф. Войно-Ясенецкий приходит к выводу, что кора головного мозга анализирует не чувства, а ощущения.

Кора передовых долей больших полушарий, как и вся остальная кора, представляет собой сенсорную область. Вся кора полушарий, эта совершеннейшая часть мозга, состоит из бесчисленного множества анализаторов. И если в коре не нашлось места для центра чувств, его нельзя искать в серых узлах мозгового ствола, которые имеют чисто физиологические функции. Мозговая кора анализирует не чувства, а ощущения, заключает ученый.

Не изученным образом мысль одного человека передается другим людям. От передачи мыслей зависит поведение толпы. Мощный поток симпатии или гнева, негодования или энтузиазма может охватить массу людей.

Ссылаясь на Священное Писание, В. Ф. Войно-Ясенецкий пишет, что Бог есть дух. Бог есть любовь, и излияние Духа Его есть излияние любви на все живущее. “Излию от духа Моего на всякую плоть” (Иоиль 2,28).

Вечной материи нет, есть энергия в ее различных формах, в том числе и в форме материи. Материя представляет собой устойчивую форму внутриатомной энергии, а теплота, свет, электричество – неустойчивые формы той же энергии. Процесс распада атомов, следовательно, разложение материи сводится к переводу внутриатомной энергии из состояния устойчивого равновесия в неустойчивое, называемое электричеством, светом, теплотой и т. п. Материя, таким образом, постепенно превращается в энергию. Как ученый-исследователь В. Ф. Войно-Ясенецкий приходит к выводу, что огромное количество фактов позволяет наряду с безграничной материальной природой признать духовным мир. “Отнимешь дух их – умирают и в персть свою возвращаются. Пошлешь дух Твой – создаются, и Ты обновляешь лице земли” (Псалом 103:29-30). В. Ф. Войно-Ясенецкий проводит соотношение между наукой и Писанием, по Писанию оживотворение природы происходит Духом Божиим, точка зрения науки признания единства неорганической и органической природы. Нельзя говорить о “мертвой природе”.

Основной для всей природы закон движения стирает границу между живым и мертвым. Нельзя говорить о “мертвой природе”. Движение составляет сущность материи. Духовная энергия, энергия любви движет всей природой и все животворит. Она есть источник жизни, и нет ничего мертвого. Движение в неорганической природе, как и живой, есть проявление жизни в мало известной форме. Один великий всеобщий закон развития управляет всем мирозданием, и не может быть остановки в развитии, не может быть резкой границы между “мертвой” природой и миром живых существ.

Духовной энергией проникнута вся неорганическая природа, все мироздание. Всему живому свойственна чувствительность.

Духом грандиозной силы и мощи проникнуты окутанные мрачными туманами массивы гор и скал, гонимые ураганом громады волн океана, штурмующие прибрежные скалы. Дух вечности и беспредельности изливается в души людей от мириад звезд ночного неба. Творческое воздействие духа созидает и формы неорганической природы, и формы мироздания.

В. Ф. Войно-Ясенецкий согласен с тезисом материализма о том, что “бытие определяет сознание”, но при условии не узко материалистического понимания бытия.

Сознание сопровождается чувством, чувство и воля – мыслью, а чувства – волевыми движениями; акты воли всегда связаны с чувством и мыслями; комплекс этих одновременно протекающих актов сознания определяет состояние сознания. В актах и состояниях сознания всегда участвует дух, определяя и направляя их. Дух человека может обладать высшими дарами Святого Духа, которые пророк Исаия (Книга Пророка Исаии11:1-3) называет духом страха Божия, духом познания, духом силы и кротости, духом света, духом разумения, духом мудрости. Душу В. Ф. Войно-Ясенецкий понимает как совокупность органических и чувственных восприятий, следов воспоминаний, мыслей, чувств и волевых актов. Причем элементы душевной деятельности, связанные с жизнью тела: чувства и мыслительные процессы, неразрывно связаны с деятельностью мозга. “И возвратится прах в землю, чем он и был, и дух возвратится к Богу, Который дал его”(Книга Екклесиаста 12:7). При жизни дух и душа человека соединены в единую сущность, которую можно назвать просто душой. Сознание личности складывается из органических ощущений, восприятий, получаемых органами чувств. Субъектом самосознания, считает мыслитель, является дух, самопознание – функция духа. Духовность есть высшее достижение человеческой души. “Дух в человеке и дыхание Вседержителя дает ему разумение” (Книга Иова 32:8), “Но мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога” (Первое послание к коринфянам 2:12). Высшими формами духовности признаются – религиозность, нравственность, философское и научное мышление, тонкая художественная и музыкальная восприимчивость.

Сознание способно забывать, память – нет, потому что субстратом памяти является дух человеческий. Для проявления трансцендентального сознания необходимо ослабление феноменального сознания. В. Ф. Войно-Ясенецкий ссылается на высказывания греческих философов Александрийской школы Плотина, Порфирия. Так, Плотин считал: “Наконец, если я осмелюсь, в противоположность мнению всех прочих людей, высказать свободно и определенно свое собственное убеждение, то, по-моему, в чувственном теле пребывает постоянно не вся наша душа, а только некоторая ее часть, которая, будучи погружена в этот мир и потому уплотняясь им, лучше сказать, засоряясь и омрачаясь, препятствует нам воспринимать то, что воспринимает высшая часть нашей души”. В другом месте Плотин пишет: “Души подобны амфибиям: они живут то по сю сторону, то в потустороннем мире, смотря по надобностям”.1

В. Ф. Войно-Ясенецкому была близка философия И. Канта. В “Грезах духовидца” Кант писал: “Признаюсь, что я очень склонен к утверждению о существовании в мире нематериальных существ и к причислению к этим существам собственной моей души... Поэтому человеческую душу следовало бы считать одновременно связанной уже и в настоящей жизни человека с двумя мирами, из которых она, пока образует со своим телом одно личное, целое, воспринимает ясно только мир материальный...” Исследователь ссылается далее на мысль И. Канта в “Розенкранце”: “Поэтому можно считать почти доказанным или легко можно было бы доказать, если захотеть распространиться более, или, лучше сказать, будет доказано, хотя не знаю где и когда, что человеческая душа в этой жизни находится в неразрывной связи со всеми нематериальными существами духовного мира, что она попеременно действует то в одном, то в другом мире и воспринимает от этих существ впечатления, которые она, как земной человек, не сознает до тех пор, пока все обстоит благополучно (пока она наслаждается миром материальным). “Поэтому учение И. Канта о “вещах в себе” раскрывается через познание умопостигаемого человека. Трансцендентальный человек может достигнуть высшего познания всего сущего, освободившись от уз плоти, В. Ф. Войно-Ясенецкий развивает вывод И. Канта, что свобода не может быть приписана человеку как явлению чувственного мира, поскольку в этом мире человек подчинен закону причинности. Человек имеет свой эмпирический характер, которым определяется реакция его на внешнее воздействие. Духом своим человек принадлежит к миру умопостигаемому, трансцендентальному, поэтому эмпирический характер определяется не духом его. “Таким образом, – пишет Кант, – свобода и необходимость, каждая в полном своем значении, могут существовать совместно и не противореча друг другу в одном и том же, так же всякое наше деяние есть продукт причины умопостигаемой и чувственной”.

Продолжая мысль И. Канта, В. Ф. Войно-Ясенецкий пишет, что дух человека свободен, “дух дышит, где хочет...”, а его низшая, чувственная душа подчиняется законам причинности.

В. Ф. Войно-Ясенецкий оставил глубокие научные исследования по медицине, войдя в число ученых с мировым именем, он же архиепископ Лука оставил 12 томов проповедей, в которых раскрыл философское осмысление проблем жизни и смерти, добра и зла, покаяния, человеколюбия, милосердия и любви.

В этом человеке удивительно сочетались глубокая православная культура и подлинно научное мировоззрение.

Василий Васильевич Зеньковский (1881–1962 гг.) – педагог, философ, богослов. Родился в г. Проскурове Подольской губернии. Родители были служителями церкви, отец – церковный староста, дед – священник. В 12 лет В. Зеньковский пел в храме. В гимназии Зеньковский серьезно увлекся работами В. Г. Белинского, что оказало большое влияние на его мировоззрение. В 1904 году Зеньковский окончил естественное отделение физико-математического факультета Киевского университета. Страстный поклонник творчества Н. В. Гоголя, он также с интересом читает работы В. С. Соловьева, которые сыграли большую роль в становлении его духовных идеалов. По окончании университета В. В. Зеньковский преподает, активно печатается, участвует в новых изданиях. Познакомившись ближе с С. Булгаковым, участвует в создании Киевского реигиозно-философского общества. В 1915 году В. В. Зеньковский защищает диссертацию и избирается профессором по кафедре философии Киевского университета. В 1919 году Зеньковский вынужден покинуть Россию и до конца своей жизни живет в эмиграции.

В 1923 году Зеньковский стал инициатором создания Русского студенческого христианского движения (РСХД), стараясь организовать на практике идею оцерковления всей жизни, соединить православие и культуру. В 1926 году в Париже по предложению В. В. Зеньковского создается Парижский Православный богословский институт имени Сергия Радонежского, в котором он возглавляет кафедру философии и продолжает читать лекции по истории русской философии.

В. В. Зеньковский в это же время открывает Высшие женские богословские курсы (просуществовали более 20 лет), редактирует “Религиозно-педагогический бюллетень”. В 1942 году В. В. Зеньковский принимает священство и до конца жизни служит в Парижской Введенской церкви (домовой церкви РСХД). Выполняя добросовестно и с большой любовью пастырские обязанности, В. В. Зеньковский постоянно занимался педагогической и научной деятельностью. “О. Василию было дано воочию явить в его священствовании, каким духоносным и незаменимым орудием, вместе с личной духовностью, могут оказаться в деле окормления христианских душ наука, культура и знания, освященные духом благодати”.1

В. В. Зеньковский постоянно подчеркивал характерную черту русской философской мысли, ее связь с христианством.

В работе “Очерк моей философской системы” В. В. Зеньковский признается, что в ранние годы своего творчества находился под большим влиянием Вл. Соловьева, проявлял интерес к его философии “свободы”. Если человек зависит от природы и социальной среды, то бесспорным является в нем факт свободы. Однако “свобода” получает, считает философ, свою творческую силу лишь при сочетании с благодатной помощью “свыше” – без этого “свобода” бессильна, человек попадает во власть зла.

Рассматривая вопросы гносеологии, В. В. Зеньковский отмечает, что процесс познания предполагает эмпирический познающий субъект, причем субъект познания есть и “творец” самого бытия. Реальность познания можно объяснить исходя из Абсолюта, Творца бытия. Зеньковский приходит к христоцентрическому пониманию познания, признанию, что сила, созидающая разум и регулирующая познавательные процессы, исходит от Христа. Подобное толкование знания отвергает принцип “автономии” разума, а это влечет радикальный пересмотр всех принципов современной науки.

Законы бытия В. В. Зеньковский выводит из проявления творческой силы Бога. “Разумность бытия” определяется “идеями”, которые Бог положил в основу мира. Это приближает взгляды Зеньковского к теории о “душе” мира, софиологии. “Случайность” в природе философ рассматривает как результат нарушения первоначальной гармонии.

В. В. Зеньковский считает, что цельная жизнь, которая сочетает в живое единство тело, душу и дух, лишь нарушается, но не разрушается смертью, путь человека на земле стоит под знаком “креста” как внутреннего закона, по которому восстанавливается утраченная ценность в человеке. Поэтому важно соблюдение при жизни моральных норм, человек должен постоянно “преображать” себя, в своей деятельности учитывать наследственные факторы, социальные и духовные явления.

В 1950 году в Париже вышла работа В. В. Зеньковского “История русской философии”. Это фундаментальное научное исследование, с энциклопедической полнотой раскрывающее подлинную историю русской философии. Двухтомный труд В. В. Зеньковского развенчивает мифы о слабости и подражательности русской философской мысли, о ее преимущественном материализме и атеизме, отстаивая непреходящее значение самобытной русской философской мысли в культурном наследии России.

“Собственно историей русской философии я занимался еще в России, и у меня было два шкафа недурно подобранных главных сочинений русских мыслителей”,1 – писал Зеньковский.

Когда весть о книге В. В. Зеньковского “История русской философии” дошла до России, на автора обрушился шквал критики. В. В. Зеньковского обвиняли в клевете на русский народ, непонимании особенностей нового общества, материализма как философского направления, служившего прогрессу, в поддержке религиозно-идеалистического мракобесия и реакции, в фальсификации русской философской мысли.2

“Мои критики, – писал Зеньковский, – претендуют сами быть историками русской философии”. На философском факультете Московского университета срочно издается сборник в 765 страниц под общим названием “Из истории русской философии” (1951 год). Зеньковский недоумевает по поводу явных натяжек под материализм: так, Ломоносов объявляется материалистом, когда он, еще будучи гимназистом, в своих одах прославляет Бога; Радищев причисляется к “основоположникам” русского материализма; Герцен, который писал, что “материализм не понимает ничего, кроме вещества и тела, и именно потому не понимает ни вещества, ни тела в их действительном значении”, выдается за “убежденного материалиста”.

Критики подлинной истории русской философской мысли, написанной В. В. Зеньковским, страстно отстаивали идею о том, что материализм был исконным философским направлением в России.

В. В. Зеньковский, используя богатый фактический материал, доказывает, что нельзя представлять Ломоносова, Радищева, Герцена “борцами за материализм”, следует объективно исследовать их работы. “Утверждать, что основное течение в русской философии было и есть развитие и обоснование материализма, есть чистейшая ложь и намеренная фальсификация подлинной истории русской мысли”, – писал В. В. Зеньковский.

Автор крупнейшего исследования по русской философии В. В. Зеньковский был похоронен вдали от родины, недалеко от Парижа, на кладбище Сент-Женевьев де Буа, а его фундаментальный труд по истории русской философии еще долго не был востребован в России.