Сегодня мы ясно начинаем понимать, что всесторонний анализ различных форм социально значимого поведения людей невозможен без глубокого осмысления роли этических категорий в различных культурных контекстах. Ясным становится и то, что совесть — это не абстракция. Единство мудрости и воли образует ее скелет, прочность которого проверяется решением задач по освобождению Истины из плена иллюзий, заблуждений и мифов.

Сколько горькой иронии в том, что и сегодня мы, отмаршировавшие многие десятилетия в загадочном направлении, упрямо повторяем ошибки прошлого, хотя и с противоположным знаком. «Каждому своё» (лат. сшдие виит) пока как-тр плохо вписывается в картину, где толпа отождествляется с народом, а от политиков требуют морализаторства и «пряников». И все же историю не перехитрить, и тот, кто хочет жить по ее законам, должен набраться терпения. Как остроумно заметил один философ, история учит терпимости, хотя ее актеры в большинстве случаев терпимостью не отличаются.

Чтобы сохранить здравомыслие и верность непреходящим нравственным заповедям, призывающим не превращать человеческую личность в средство для достижения корыстных целей, не стоит спешить рядиться в побитые молью кафтаны. Духовный мир богаче от этого не станет, зато лицедействующий фарс может обернуться и, увы, оборачивается нетеатральными трагедиями.

Истинные ценности человеческого бытия пытаются познать многие, но открываются они только тем, кто, пережив и выстрадав их, сохранил ясность ума и способность критически оценивать действительность. Страданий в нашей истории было и есть предостаточно. Поэтому неразумно искать новых. Пора извлекать уроки и делать взвешенные выводы из опыта минувших дней.

Реальность этого опыта свидетельствует, что не в столь давнее прошлом мы с бездумным энтузиазмом бросались воевать не только с мельницами, но и с мельниками, объявляя последних «классовыми врагами». При этом многие ура-марксисты вовсю потешались над господином Евгением Дюрингом (1833— 1921), чья философия послужила причиной написания Фридрихом Энгельсом книги «Анти-Дюринг». Откроем эту книгу.

Господин Дюринг говорит, что моральные истины, поскольку они познаны до своих последних оснований, претендуют на такую же значимость, как и истины математики. Так ли это?

Нет, не так, полагает Энгельс. Представления о добре и зле, относящиеся к области морали, столь сильно менялись от народа к народу, от века к веку, что часто противоречили друг другу.

Но если добро и зло валить в одну кучу, то исчезает всякая нравственность, и каждый может делать и поступать так, как ему угодно?

По мнению Энгельса, так просто вопрос не решается. Надо начинать с другого вопроса, а именно: какая мораль проповедуется в XIX столетии?

Ответ: этой моралью является христианско-феодальная, унаследованная от прежних религиозных времен. Рядом с ней фигурирует буржуазная мораль, а рядом с последней — пролетарская мораль будущего. Какая из них является истинной?

Ни одна, если прилагать мерку абсолютной окончательности, то есть если подходить к моральным истинам с точки зрения вечности, с точки зрения истины в последней инстанции. Однако наиболее жизненна та мораль, которая выступает за ниспровержение буржуазной действительности и представляет интересы будущего, а будущее за пролетариатом. Следовательно, по всем законам науки предпочтение необходимо отдать пролетарской морали.

Развивая далее эту мысль, Энгельс приходит к заключению: каждый их трех классов (феодальная аристократия, буржуазия и пролетариат) современного ему общества имеет свою особую мораль, из чего следует, что люди черпают свои нравственные воззрения в последнем счете из экономических отношений, на которых основано их классовое положение.

В связи с этим категорически отвергается любая попытка навязать марксистам какую бы то ни было моральную догматику в качестве вечного нравственного закона. Одновременно утверждается, что всякая теория морали является в конечном счете продуктом данного экономического положения общества. Поскольку общество до сих пор двигалось в классовых противоположностях, то мораль всегда была классовой. Мораль же, стоящая выше классовых противоположностей, возможна лишь на такой ступени развития общества, когда противоположность классов будет не только преодолена, но и забыта.

В истории Советского Союза попытки преодолеть указанные противоположности были. Забыть об этом трудно. Точнее сказать, забывать об этом нельзя, чтобы не повторять трагических ошибок прошлого, опыт которого свидетельствует не в пользу философских аргументов Энгельса.

Попытаемся найти логически слабые места в аргументации Энгельса, стойко защищавшего принцип классового подхода к морали. В этом нам поможет известный экономист и незаурядный философ Михаил Иванович Туган-Бара-новский (1856— 1919). Его контраргументы ценны, помимо всего прочего, еще и тем, что исходят от человека, сделавшего большой вклад в развитие экономической науки. И кому как не ему лучше видна связь явлений духовной культуры с хозяйственной жизнью общества. К тому же он глубоко знал сильные и слабые стороны как марксизма в целом, так и марксистского политико-экономического учения в частности, поскольку был одним из ярких представителей «легального марксизма» (идейно-политического течения в среде российской интеллигенции 90-х гг. XIX в.).

Хорошо ознакомившись с работами Энгельса, Туган-Барановский пришел к выводу, что классовая точка зрения явно бессильна по отношению к морали. Он справедливо указывал на то, что, критикуя некоторых философов за их «абстрактное морализирование», Энгельс путает разные вещи и сам запутывается в их трактовке. С одной стороны, Энгельс прав, утверждая, что в современном обществе правила морали регулярно нарушаются. Но, с другой стороны, он неосмотрительно заявляет, что таких общеобязательных правил вовсе не существует. Возникает воистину убийственный вопрос: как можно нарушать то, чего нет?

Энгельс уходит от ответа, перечисляя различные социальные группы и классы, обладающие своими отличительными моральными ценностями. Поскольку вопрос этот принципиальный для развиваемого Энгельсом учения о классовой природе морали, а ответ на него отсутствует, постольку можно считать, что логико-доказательная сторона этого учения изрядно хромает.

Конечно, писал Туган-Барановский, у каждого класса есть свои особые экономические интересы, в известной мере противоположные интересам других классов. Однако очевидно, что нравственное сознание далеко не совпадает с сознанием классовых (политических и экономических) интересов. Разумеется, нравы, обычаи и привычки различных классов глубоко различны. Однако и богатые, и бедные признают в общем одно и то же морально дурным или морально хорошим. В этом плане христианская мораль, несмотря на ее церковно-бого-словские искажения, выгодные определенным клерикальным группам, является уже многие сотни лет моральным идеалом для всего культурного человечества. Последовательное же проведение классовой точки зрения марксизма равносильно упразднению не только морали, но также искусства и науки, чему свидетельством были сталинские репрессии, обрушившиеся в свое время не только на художников, литераторов, ученых, но и на целые научные направления (генетика, кибернетика и т. д.).