«Греческое чудо» (цивилизация и культура Древней Греции) — не спонтанный феномен. Балканский полуостров, расположенный на юге Европы и омываемый теплыми водами Средиземного моря, всегда манил к себе человека удобными местами обитания и благоприятным климатом. Сюда приходили разные народы. Здесь зарождались и сменялись разные цивилизации.

В XII вв. до н. э. в континентальную Грецию вторглись дорические племена индоевропейцев. Под их мощным натиском рухнула Микенская держава и тем самым навсегда миновал определенный тип царской власти — власти божественного (обожествляемого) царя (апах'а), контролировавшего как хозяйственную и армейскую жизнь, так и жизнь религиозную.

С падением Микенской державы навсегда развалилась специфическая дворцовая система управления обществом на территории Древней Эллады. Обожествляемый царь, именуемый анаксом, сходит с исторической сцены, уступая место базилевсу (ЬаБнеуз), то есть лицу, обладающему не всеми видами власти. Собственно говоря, понятие «базилевс» включало в себя не одно лицо, а группу лиц из числа высшей знати.

Как считают историки, по своим последствиям крушение микенской общественной системы далеко выходит за рамки локальной социально-политической истории, поскольку на развалинах этой системы сложился совершенно новый духовный мир человека, пытающегося рационально устроить свою жизнь и в рациональных терминах выразить свое новое мировосприятие. Отныне политическая жизнь общества становится достоянием всех его свободных представителей, умеющих здраво мыслить и логически рассуждать. Этого не знает царский мир, где воля одного осуществляется практически бесконтрольно.

Но не будем слишком упрощать переход от микенской цивилизации к собственно греческой. Всякий схематизм крайне опасен для исторической науки и выявления закономерностей развития человеческого общества.

В гомеровском эпосе Микены играют очень важную роль и ввиду того, что в Микенах были найдены наиболее выдающиеся памятники греческого бронзового века, всю культуру этой эпохи стали называть микенской. Однако Микены — это всего лишь одно из маленьких поселений воинственных ахейцев. Могло ли это поселение быть исходным пунктом и главным центром столь блестящей культуры?

На этот вопрос один из крупнейших российских востоковедов Б. Р. Виппер (1888— 1967) дает отрицательный ответ. По его мнению, а также по мнению других историков античности, главный центр микенской культуры и цивилизации следует искать на острове Крите. Раскопки на Крите с несомненностью показали, что именно Крит благодаря своему изумительному географическому положению, связующему Европу и Азию, был главным очагом всей блестящей догреческой культуры, которую и стали поэтому называть критской, или крито-микенской. Почти одновременно с раскопками на Крите усилилась деятельность археологов на островах Эгейского моря, на Кикладах. Здесь были обнаружены новые разновидности средиземноморской бронзовой культуры, хотя и находившейся в известной зависимости от Крита и материковой Греции, но все же достаточно самобытной. Таким образом, рядом с критской и Микенской культурой было выявлено существование особой кикладской культуры. В результате весь комплекс смежных культур бронзового века получил общее название эгейской культуры.

Одной из особенностей критской культуры является полное отсутствие на Крите храмов, свойственных как древневосточной, так и греческой религии. Очевидно, полагает Виппер, критяне совершали свои религиозные обряды или в гротах, или на открытом воздухе, перед алтарями, обнесенными священными оградами, или в маленьких домовых капеллах. Возможно, что моления сопровождались ритуальными плясками, а к месту жертвоприношения участники направлялись большими процессиями с громким пением, неся разные символические предметы (равносторонний крест, щит в виде восьмерки, пару рогов и двустороннюю секиру). Все эти символы встречаются в качестве религиозных атрибутов у хеттов в Малой Азии, а также на севере Европы.

Критская культура предвосхищает греческую своим тяготением к зрелищам, увлечением музыкой, танцами, спортом. В религиозных празднествах и погребальных церемониях критян проявляется та страсть к играм, из которой впоследствии разовьется лирическое и драматическое искусство греков. Поэтому хотя греки и называли себя создателями театра, но раскопки на Крите показывают, что это было большим преувеличением собственной культурно-исторической роли, ибо критяне задолго до греков изобрели театральную сцену, окруженную амфитеатром сидений. Ничего подобного мы не находим в странах Древнего Востока, да и в Греции каменные театры появляются впервые только в классическую эпоху. Столь же чужда культурам Древнего Востока и та своеобразная программа представлений, которая разыгрывалась на арене критского театра. Всевозможные процессии и балеты занимали важное место в репертуаре критского театра. Наряду с музыкой и танцами любимым развлечением критян были всякого рода упражнения в силе и ловкости, предвосхитившие греческие атлетические игры.

В мировоззрении греков постэгейского периода на первый план выдвигается идея космического порядка, установленного не верховным правителем (монархом), а своей собственной природой, в основе которой лежит некий безличный закон (поглоб). Согласно этому закону все главные составляющие природу элементы находятся друг по отношению к другу во взаимном равновесии, во взаимной равноценности. Ни один из элементов не может осуществлять свою власть над другим.

Новые взгляды на мир и человека являются следствием коренных социальных изменений. Становление города-государства (polis), приходящееся на период VIII—VII вв. до н. э., сопровождалось рядом исключительно важных политических и экономических преобразований общественной жизни в границах того социального пространства, в центре которого находилась городская площадь (agora), служившая одновременно и местом для публичных политических дискуссий, и рынком. Весьма характерно, что древнегреческая политическая жизнь постоянно являлась предметом широкого обсуждения на агоре, ибо граждане города-государства считались равными, несмотря на имущественные различия. Поэтому решение важных государственных вопросов они рассматривали как общее дело, чего не знала предшествующая крито-микенская царская власть. Любопытно, что эта же власть не знала и частной торговли, которая скорее всего заменялась административной регламентацией в производстве, распределении и обмене благ. А надо заметить, что рынок вещей предполагает и рынок идей. Не случайно на агоре собирались и торговцы, и те, кто хотел обменяться мыслями, обсудить вопросы государственной значимости. Позднее в сферу рыночных отношений были вовлечены и учителя мудрости, представители частных школ, зарабатывающие себе на жизнь платными уроками. Тем самым рынок идей приобретал вполне реальный характер. Этому в немалой мере способствовала и письменность как важный хозяйственно-политический и культурно-просветительский инструмент, заимствованный греками в IX в. до н. э. у финикийцев.

Историки полагают, что социально-политической системе полиса характерно необычайное превосходство ораторского слова над другими орудиями власти. В данном случае речи претендентов на власть или на высокий авторитет в обществе становились важными политическими инструментами, способом влиять на государственную жизнь, средством управления и господства. Политическое искусство все больше начинает ассоциироваться с умением быть красноречивым. Столь высокий социально-политический статус ораторского слова стимулировал рост престижа риторики как науки о слове (логосе), способном оказывать различное влияние на поведение людей, управлять и руководить отдельными личностями и группами. Именно в недрах древнегреческой риторики зародилась европейская традиция логики и политологии как особой разновидности социальной философии, включающей в себя и классическую политическую экономию.

Нельзя не подчеркнуть, что с появлением полиса возникла острая необходимость в создании писаных законов, ибо запись законов придает им постоянный и достаточно точный характер. Писаные законы становятся общим достоянием и приобретают вид универсальных правил, одинаково применимых ко всем гражданам полиса.

Развитие и существенное усложнение форм социальной жизни, социального общения сопровождалось конкуренцией и конфликтами между различными группами древнегреческого общества. В этих условиях сплачивающим началом становится политика как политическое состязание в красноречии соперников, ратующих за единство сообщества (philia) граждан города-государства. Ведь состязаться могут только равные (isoi) друг другу люди, подобные (homoioi) друг другу в определенных социально-политических отношениях.

Политический принцип подобия граждан полиса, закрепленный в понятии «isonomia», предполагает их взаимозаменяемость в осуществлении социально-политических ролей, а из этого следует, что государственно значимые роли (функции) могут иметь реальный смысл только при условии равного участия всех граждан во властных структурах.

Понятие «isonomia» коренится в самой природе полиса, режим правления которого отрицает абсолютную, безусловную власть одного человека. На первых этапах становления города-государства идея isonomia находила свое воплощение в олигархических режимах правления аристократии, при которых власть хотя и закреплялась за небольшой группой людей, но внутри этой группы политическое равенство считалось нормой.

Древнегреческая аристократия зародилась на основе родовой военной верхушки. Ими были лица при оружии и на коне, то есть всадники (hippeis), которые первыми установили равенство между воинским званием и правом участвовать в государственных делах в качестве воина и политика.

В истории человеческого общества развитие армии и военного искусства играет значительную роль. По мнению некоторых ученых, даже деньги как универсальное средство обмена зародились, вероятно, в военной среде (дележ добычи и т. п.). Свою положительную роль армия сыграла и в становлении демократических институтов. Так, например, появление тяжеловооруженного воина-пехотинца (гоплита) значительно снизило авторитет всадников как обладателей прав на политическую деятельность. Постепенно гоплиты все больше уравнивались в военных и политических правах с военной аристократией в лице всадников, ибо их расходы на обмундирование и вооружение нередко приближались к аналогичным расходам всадников. Такая демократизация военной службы влекла за собой перестройку воинской этики, выдвигая на первый план не личный героизм, а коллективный, базирующийся на соблюдении строя, на требовании шагать в ногу и сражаться плечом к плечу. В этой и других формах заявлял о себе средний класс древнегреческого общества, основной строитель демократических полисных институтов, идейным стержнем которых является справедливость как воплощение законности.

Законность (dike) греки понимали как меру справедливости, как правильный порядок жизни в обществе, как гармоничное сочетание разных социальных элементов в единое целое, каковым являлся полис. Именно полис представляет собой согласованное целое, находящееся в состоянии гармонии только в том случае, если каждый из его элементов займет подобающее ему место в жизни города-государства и приобретет ту долю власти, которую он заслуживает. В полисе нет места абстрактному равенству всех, ибо дурной человек не может быть равен хорошему; наилучший гражданин должен обладать наивысшими правами по сравнению с худшими гражданами, не соблюдающими писаные законы.

Единый писаный закон уравнивает всех граждан полиса, но уравнивает иерархически в соответствии с существованием различных социальных групп и установлением согласия между ними на основе пропорционального представительства в судах, народных собраниях. Все последующее развитие нравственно-политической жизни полиса будет осуществляться в направлении утверждения отношений пропорционального равенства.

«Закон — царь», — говорил поэт Пиндар (ок. 518 — 442 или 438 гг. до н. э.). И царственная власть этого Закона (Nomos'a) распространялась на решение многих правовых вопросов, рационализируя представления о справедливой законности (dike), уходящей своими корнями в религию, точнее, в понятие о религиозной добродетели, доступной отдельной личности (скажем, царю или герою). Так, например, в достаточно развитом полисе кровная месть, сопровождающаяся убийством, считалась нарушением правопорядка и строго наказывалась. Потенциальному же мстителю предписывалось обращаться за помощью к правосудию, чтобы покарать силами общества виновного в тех или иных злодеяниях. Это было совершенно новое мировоззрение и понимание смысла человеческого бытия в условиях идущего к демократии или демократического общества. Если в прежние времена племенные роды решали спорные вопросы, опираясь на обычаи (обычное право), пронизанные религиозными представлениями, и силу, то с появлением полиса в расчет стали приниматься не религиозно окрашенные доказательства и не эмоциональные аргументы, а судебное изучение предмета спора официальными лицами, представляющими гражданскую общину и бесстрастно устанавливающими истину. Вполне естественно, что в таких условиях само понятие доказательства вины или невиновности меняется коренным образом, принимая все более рациональный, логический характер. Благодаря этому начнет интенсивно разрабатываться система доказательств, начнут изучаться различные формы выводов от частного к общему и от общего к частному, и все это приведет к выработке понятия объективной истины, которое не знало прежнее судопроизводство в рамках так называемого обычного (племенного, родового) права.

В V в. до н. э. во многих древнегреческих городах-государствах утвердилась рабовладельческая демократия, сменившая старинную аристократию и тиранию. Этот вид демократии потребовал новых форм государственного управления, и они были созданы. На исторической сцене появляются выборные учреждения в виде народного собрания и суда. Для обеспечения работы этих учреждений необходимы были специалисты, профессионально владеющие искусством политического и судебного красноречия, умеющие доказывать и убеждать, способные со знанием дела ориентироваться в сложных вопросах политической жизни и судебной практики. В один миг таким специалистом не стать. Его надо готовить, учить. Следовательно, требуется соответствующая школа и учителя, владеющие методами подготовки профессиональных политиков и судей.

В реальной исторической жизни все имеет свои предпосылки и основания. Что касается древнегреческой школы, то к тому времени она была широко представлена философами, которые не только размышляли о мироустройстве, но и обучали детей и взрослых грамоте. К тому же они успели накопить полезный опыт публичного красноречия, нередко окрашенного в определенные политические тона.

Задолго до появления институтов древнегреческой демократии в жизни античного общества утвердилось в своих правах политическое искусство, принявшее форму состязания в красноречии, форму публичной борьбы мнений на городской площади. Таким образом, уже во времена военной аристократии в Греции складывается новый тип политика, новый тип человека, наделенного властью (arche) — архонта.

На существующем фундаменте надо было построить новое школьное здание, в котором могли бы обучаться будущие профессиональные политики и судьи.

Новые учителя получили наименование «софистов», то есть учителей мудрости. Первоначально словом «софист» называли мудрецов, поэтов, музыкантов. Впоследствии софистами стали называть платных учителей, готовящих молодых людей к политической и судебной карьере. Однако нерасчлененность философии на специальные научные области делала софистов не только преподавателями словесности, учителями красноречия, воспитателями политиков и судей, но и просветителями в широком смысле слова. Так, например, софист Гиппий (2-я половина V в. до н. э.) обучал астрономии, метеорологии, геометрии и музыке. Он проповедовал всеобщее равенство, считая рабство явлением противоестественным.

О софистах можно сказать словами известного русского философа, блестящего знатока античности Алексея Федоровича Лосева (1893—1988): «Они весьма близки сердцу западноевропейских просветителей различного толка, потому что сама греческая софистика, несомненно, есть греческое Просвещение».

Первые школы софистов возникли в городах Сицилии. Позднее центром деятельности софистов стали Афины.

Как философское течение, софисты не представляли однородного явления. К тому же они имели разный социальный статус. Одни из них преподавали в сельской местности за довольно мизерную плату, преимущественно натурой (продукты питания, кожа, шерсть и т. п.). Другие зарабатывали себе на жизнь в престижных государственных школах, имея достаточно высокие и стабильные заработки.

В развитии софистики различаются старшая и младшая группы софистов. К старшей относятся: Протагор из Абдер (481 — 413 гг. до н. э.), Горгий Леон-тийский (ок. 483 — 375 гг. до н. э.), Гиппий из Элиды и Продик Кеосский (родился между 470 — 460 гг. до н. э.).

Протагор доказывал, что каждому утверждению может быть с равным основанием противопоставлено противоречащее ему утверждение. Он написал законы, определившие демократический способ правления в афинской колонии Фурии (Южная Италия). Это ему принадлежат слова: «Человек есть мера всех вещей».

Последовательное проведение протагоровского принципа в этике и политике приводит к признанию полной равноправности всех людей. И в самом деле, многие софисты являлись сторонниками социального равенства. Так, например, Фразимах Халкедонский требовал имущественного равенства людей. К числу противников рабства относился один из учеников софиста Гор-гия — Алкидамант.

Гиппий внес существенный вклад в развитие учения о законодательстве. В частности, в своем определении закона он указывал на насильственное принуждение как на условие возможности законодательства.

Софисты младшей группы (Ликофрон, Алкидамант, Фразимах и др.), чья деятельность приходится на IV в. до н. э., много рассуждали на этические и политические темы, подвергали критике институт рабовладения, доказывали, что все люди рождаются свободными. Например, Ликофрон и Алкидамант выступали против социальных перегородок, заявляя, что знатность есть вымысел (Ликофрон), что природа никого не создала рабами (Алкидамант).

Несмотря на всю разнородность софистики как древнегреческого Просвещения, несмотря на повышенный субъективизм софистов в оценке объективного мира и человека, живущего в этом мире, нельзя не отметить, что среди них были крупные мыслители, внесшие значительный вклад в развитие античной философской и этико-правовой мысли. Об этом иногда забывают, выпячивая их недостатки, заблуждения и все то, что способно бросить тень на репутацию просветителей, прокладывающими путь в новый мир духовной культуры.