Среди наиболее важных проблем, решаемых философской антропологией, в первую очередь следует назвать вопрос о соотношении биологического и социального в человеке. То, что он является частью живой природы, к тому же продуктом биологической эволюции, теперь, на фоне современного естествознания, стало в достаточной мере очевидным и практически бесспорным уже не только для ученых и специалистов, но и для широкого круга образованных людей.

Нет сомнения, что каждый человек неповторим уже в силу своих биологических особенностей: генетического кода, веса, роста, темперамента, цвета волос и кожи, срока жизни и т. п. Однако также бесспорным является и то, что он — существо социальное, и его неповторимость, уникальность обусловлены не в меньшей степени его общественной природой, социальной средой, в которой он формируется, получает воспитание, образование, культурные, этические, ценностные ориентиры.

Именно поэтому человеческий индивид, помимо биологических особенностей, обретает свою индивидуальность (наличие единичных, неповторимых черт) и как социальное существо. Другими словами, становление человека в полном смысле этого слова происходит в обществе, и только в обществе.

Как уже отмечалось: будучи оторванным от общества, например, в младенческом возрасте, человеческое существо развивается лишь как биологическая особь, и практически безвозвратно утрачивает способность стать полноценным человеком, т. е. утрачивает способность овладеть нормальной речью, навыками общения, обучиться труду — коллективной совместной деятельности и т. п.

Дуалистическая и монистическая концепции человека

Из признания биологических и социальных различий между людьми и их неповторимости проистекают два принципиальных подхода к пониманию целостности человеческой природы: дуалистический и монистический.

Дуалистический взгляд на человека, идущий еще с доисторических времен, заключается в том, что человек рассматривается как существо, состоящее, с одной стороны, из материального организма, а с другой — из нематериальной души, которая является самостоятельной сущностью и управляет этим организмом.

Монистическая же концепция понимания человека, разделяемая большинством современных ученых, исходит из того, что психика человека, его чувства, мысли, эмоции и настроение — есть не что иное, как результат жизнедеятельности нервных клеток головного мозга, который в свою очередь является лишь составной частью человеческого организма. По мнению сторонников данного подхода нет никаких достаточных оснований полагать, что психические явления имеют в своей основе что-то нематериальное, поэтому в объяснении природы психического нет причины выходить за пределы материальных процессов, протекающих в организме человека.

Таким образом, обозначенная проблема не сводится к тому, является ли человек по своей природе существом только биологическим или только социальным. Он, несомненно, и то и другое.

Но каково соотношение в нем этих двух начал, доминирует ли одно из них над другим и что определяет сущность человека — это уже предмет серьезных дискуссий. Оговоримся сразу: и сегодня указанные вопросы не имеют однозначного решения, а различные современные биологические, психологические и тем более философские школы дают на него весьма противоречивые ответы. Серьезные же основания для дискуссий есть. Так, из интервью директора Института молекулярной генетики РАН академика Е. Д. Свердлова «Новым Известиям» (9 декабря 1998) следует, что последние достижения в области исследования генотипа человека подтверждают факт, который раньше активно оспаривался, а именно — поведение человека на 70-80% определяется генами, т. е. наследуется. В частности, например, такое мироощущение как счаст-ливость не воспитывается и не очень сильно зависит от обстоятельств. В то же время и влияние социальной среды на формирование человека не вызывает сомнения, но вот эффективность общественного воздействия, степень такого влияния — остаются вопросами открытыми, дискуссионными.

Из всего многообразия существующих подходов к решению данной проблемы выделим две наиболее разработанные и чаще всего обсуждаемые концепции, именуемые как биоло-гизаторская и социологизаторская, которые являются выражением крайних позиций в понимании биосоциальной природы человека. При этом каждая из них не отрицает полностью другую, но преувеличивает в ущерб противоположной или даже абсолютизирует какую-то одну (биологическую или социальную) природу человека.

Биологизаторские концепции

Так, сторонники биологизаторских концепций стремятся объяснить человека, исходя из его естественного, биологического начала. Первой наиболее известной попыткой такого объяснения можно считать теорию уже упоминавшегося Т. Мальтуса, который в конце XVIII в. предложил рассматривать общественную жизнь как арену борьбы отдельных людей за свое существование, где побеждают сильнейшие, а слабые обречены на гибель. При этом, указывал Мальтус, люди вовлечены в такую борьбу естественными обстоятельствами, в соответствии с которыми численность народонаселения, растущая в геометрической прогрессии, сдерживается нехваткой средств существования, ибо их увеличение происходит только в арифметической прогрессии. Отсюда голод, эпидемии, войны рассматриваются им как «естественные», неизбежные и даже необходимые регуляторы общественных отношений, обеспечивающие выживание сильнейшим.

Нерешенность демографических проблем, а тем более резкое обострение их в XX столетии способствовали тому, что идеи Мальтуса имели и продолжают иметь своих сторонников, именуемых неомальтузианцами. В познании сущности человека они придерживаются, по существу, тех же биологизаторских позиций, но несколько смягчили свои взгляды в отношении «естественных» регуляторов численности населения, не считая их теперь единственно возможными и неизбежными.

Биологизаторские взгляды характерны также, например, для социал-дарвинистов, которые получили известность на рубеже XIX и XX вв. тем, что абсолютизировали учение Дарвина о естественном отборе и эволюции и с этих позиций пытались объяснить не только происхождение человека, но и его сущность, а в конечном счете — и всю природу общественных отношений. Эту же линию продолжает теперь со-циобиология, делающая акцент на генетической наследственности, которая одинаково присуща и людям, и животным. По мнению социобиологов, поведение человека так же, как и животного, генетически детерминировано, и никто не может преодолеть влияние своей наследственности, какой бы она ни была — плохой или хорошей.

Сходные взгляды на природу человека можно обнаружить и в расистских концепциях, объявляющих превосходство одних людей над другими исключительно по признаку их принадлежности к «высшим» или «низшим» расам, что ярко проявилось, в частности, в фашистской идеологии, ратовавшей за «расовую гигиену» и осуществление «расового отбора». В значительной мере эти идеи опирались на получившую развитие в конце XIX— начале XX вв. евгенику — учение о том, какими средствами и каким образом можно достигать «высшего качества наследственности человека».

Одно время евгеника стала столь популярной, что в ряде стран оказалась тесно связанной с государственной политикой. Так, в 20-е — 30-е годы в Дании, Швеции, Норвегии даже были приняты расовые законы, социально закреплявшие естественный отбор в обществе.

Социологизаторские концепции

В противоположность биологизаторскому, социологизаторский подход характеризуется тем, что природу человека пытаются усмотреть в общественных отношениях, зачастую не просто противопоставляя социальное биологическому, духовное— плотскому, но и рассматривая биологическое начало в человеке как более низкое, животное и даже низменное, а потому не заслуживающее серьезного внимания. Акцент же переносится на анализ общественных отношений и на выявление той роли, которую играет общество в становлении индивида, личности. В итоге общественное доминирует над индивидуальным, подавляя и растворяя его в себе, что является наиболее характерным для тотальных социальных систем и обосновывающих их философских концепций, в частности, для философии Платона и марксизма. В более общем плане эта проблема является проблемой индивидуализма и коллективизма.

Платон, например, отдельного человека полностью подчинил обществу, а свою неприязнь по отношению к личности, его естественной природе выразил так: «Никто не должен оставаться без начальника — ни мужчины, ни женщины.

Ни в серьезных занятиях, ни в играх никто не должен приучать себя действовать по собственному усмотрению: нет, всегда — и на войне, и в мирное время — надо жить с постоянной оглядкой на начальника и следовать его указаниям... Словом, пусть человеческая душа приобретет навык совершенно не уметь делать что-либо отдельно от других людей и даже не понимать, как это возможно». (Платон. Соч. Т. З. 4.2. М., 1972. С. 444). Платон настолько увлечен общественным благом, что фактически оставляет без внимания отдельного человека, тем более его биологическую природу, полагая, что общественное неизменно должно доминировать, господствовать над личным. «Я установлю законы, приняв в расчет все то, что наиболее полезно всему государству и всему роду в целом, — говорил он. — Этой цели я справедливо подчиню интересы каждого отдельного гражданина». (Там же. С. 423).

Марксистская позиция также характеризуется социологическим детерминизмом в понимании человека, что наиболее ярко передают слова К. Маркса: «Сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений». (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 3). Человек в марксизме, во многом как и в философии Платона, растворяется в обществе, находится в подчиненном положении по отношению к нему и свою жизнь должен посвятить коллективу, достижению общего блага.

Слова известной песни советских лет «Прежде думай о Родине, а потом о себе» — стали определенным символом того времени, когда марксистскую теорию активно пытались претворить в жизнь.

Какими качествами обладает человек, хорошими или плохими, зависит от того, в каком обществе он живет, считают марксисты, поэтому, чтобы устранить отрицательные человеческие качества, необходимо прежде изменить общественные отношения, положив в их основу идеи гуманизма, равенства, справедливости.

Появление такого идеального (коммунистического) общества предопределено объективным ходом общественного развития, считал К. Маркс и его последователи, а потому и становление нового человека, «всесторонне развитой личности», освободившейся от «груза прошлого» (эгоизма, агрессивности, алчности и т. п.) и обладающей только социально значимыми качествами (альтруизмом, миролюбием, добротой, бескорыстием и т. п.), также исторически предопределено.

Эта гуманистически привлекательная и на первый, некритический взгляд осуществимая перспектива эволюции общества и человека на самом деле является не такой уж безобидной утопией. Известный английский философ и видный исследователь марксизма К. Поппер (1902—1994) заметил: «Чтобы справедливо судить о марксизме, следует признать его искренность».

Однако, добавляет философ, «несмотря на все его несомненные достоинства, я считаю Маркса ложным пророком. Он был пророком, указавшим направление движения истории, и его пророчества не сбылись. Однако я обвиняю его прежде всего в другом. Намного важнее, что он ввел в заблуждение множество интеллигентных людей, поверивших, что историческое пророчество — это научный способ подхода к общественным проблемам. Маркс ответственен за опустошающее воздействие исто-рицистского метода мышления на тех людей, которые хотели защитить принципы открытого общества». (Поппер К. Открытое общество и его враги. М., 1992. С. 98—99).

Сущность человека

Так как же понимать человека, если отказаться от крайностей биологизаторских и социологизаторских подходов? Кто же он, человек, на самом деле — Бог или зверь, волк или овца? «Одни полагают, что люди — это овцы, другие считают их хищными волками. Обе стороны могут привести аргументы в пользу своей точки зрения... Великие инквизиторы и диктаторы основывали свои системы власти как раз на утверждении, что люди — это овцы». (Фромм Э. Душа человека. М., 1992. С. 16). А известный английский философ Т. Гоббс считал, например, что «человек человеку — волк». В конечном же счете такая постановка вопроса есть не что иное, как попытка заострить извечную проблему — о добром и злом начале в человеке, о его альтруизме и агрессивности, способности совершенствоваться, преодолевая пороки.

Но слишком тесно переплетены в нем различные, в том числе и прямо противоположные качества, чтобы судить о человеке однозначно. «Странное существо, — говорит о нем Н. Бердяев, — двоящееся и двусмысленное, имеющее облик царственный и облик рабский, существо свободное и закованное, сильное и слабое, соединившее в одном бытии величие с ничтожеством, вечное с тленным». (Бердяев Н. Смысл творчества. С. 296).

Современное состояние человечества, как и многовековая его история непрекращающейся борьбы, перманентных распрей и конфликтов, не дают пока повода для излишнего оптимизма в оценке нравственных преобразований человека, ибо войны и насилие, агрессивность и несправедливость — все еще такие же обычные явления общественной жизни, как и прежде. Обращая внимание на природу этих явлений, известный философ и психоаналитик Э. Фромм (1900—1980), в частности, писал: «Меня часто несправедливо упрекали в недооценке зла, потенциально заложенного в человеке. Хотелось бы подчеркнуть, что я далек от подобного сентиментального оптимизма. Тот, кто обладает длительным опытом практикующего психоаналитика, едва ли может быть склонен к недооценке деструктивных сил в человеке». (Фромм Э. Душа человека. С. 18—19).

Однако, подчеркивал он далее, существует опасность того, что роль деструктивных факторов в человеческой природе может быть неправомерно преувеличена, в то время как «подобная точка зрения, нередко козыряющая своим необыкновенным реализмом, является заблуждением».

В попытке понять человеческую сущность нельзя не учитывать того, что человек обладает не только внешними, но и внутренними, скрытыми характеристиками, которые в своей совокупности формируют определенный его образ, отражаемый в таких понятиях, как индивид, индивидуальность, личность. Иными словами, сущность человека нужно искать в единстве его внутреннего и внешнего бытия, в его деятельном отношении к миру.

Таким образом, если индивид выступает как обобщенный образ конкретного человека, а индивидуальность характеризует его как носителя тех или иных специфических черт, то в понятие «личность» вкладывается еще более узкий смысл, так как в этом случае человек берется в совокупности со всеми его социальными качествами, что позволяет говорить о личности, имея в виду лишь ту или иную систему общественных отношений. То есть понятия «индивид» и «индивидуальность», допускающие широкое толкование, могут быть применены не только к человеку, понятие же «личность» всегда связано с человеком как общественным существом, и только с ним.

Любая личность характеризуется сознательно-волевой активностью, в основе которой лежит рациональная деятельность. «То обстоятельство, что человек может обладать представлением о своем Я, бесконечно возвышает его над всеми другими существами, живущими на Земле. Благодаря этому он личность», — подчеркивал И. Кант. (Кант И. Соч. Т.6. М., 1966. С. 357). Человек также проявляется как личность, когда целенаправленно реализует свой творческий потенциал, создавая новые материальные и духовные ценности.

Современная наука выделяет три важнейших фактора, влияющих на формирование личности: генетическую наследственность, культурную среду и обстоятельства жизни. В результате взаимодействия этих составляющих человек как личность обретает специфический, присущий ему и только ему набор качеств: соответствующие потребности, интересы, темперамент, способности, мотивации, целевые установки, нравственность и т. п. Эти индивидуальные особенности человека, отличающие его от других людей, формируются в значительной степени под влиянием тех социальных и культурных условий, в которых он живет, что позволяет говорить о принципиальной роли, которую играет общество в формировании и становлении личности, хотя она и может развиваться как в согласии с общепринятыми нормами, так и вопреки им. И в этом плане можно говорить как о положительных, так и об отрицательных личностях.

Имея в виду противоречивость человеческой натуры и принимая во внимание тот факт, что и теперь он все еще не только созидатель, но и разрушитель, многие ученые и философы связывают положительные тенденции в эволюции человека и перспективы социальных перемен с гуманизацией общественных отношений, с установлением и укоренением в сознании людей общечеловеческих норм. При этом необходимо принять во внимание, что на протяжении всей жизни человек непрерывно эволюционирует как единое целое, с одной стороны, стремясь к осуществлению поставленных перед собою целей и задач, а с другой — испытывая на себе влияние окружающей социальной и природной среды. Иными словами, в своем развитии он всегда является и субъектом, и объектом одновременно, что предопределяет появление еще одной важной персональной и философской проблемы, связанной с самореализацией личности и поиском смысла жизни.