Кант полагал, что философия должно дать ответ на три важнейших вопроса:

  • Что я могу знать?
  • Что я должен делать?
  • На что я могу надеяться?

На первый из них дан ответ в его гносеологии. Два остальных прямо из нее вытекают - как человеку жить, если неизвестны сами основания жизни - наличие Бога и бессмертие души.

Эти проблемы обсуждаются в рамках этики. Для Канта этика - это не абстрактные рассуждения о добре и зле, а учение об отношениях между людьми, моральных требованиях, которые предъявляются к повседневной (в его терминах - практической) деятельности человека. Этика - это область так называемого «практического разума».

Практический разум направлен не на познание объекта, а на исследование и обоснование основ человеческой деятельности. Чистый разум пришел к антиномиям, решить которые невозможно. Практический разум решает их, исходя из оснований совместной жизни людей.

Исходной точкой этики является обоснование свободы воли. Антиномия детерминизма и свободы решается однозначно - свобода воли есть, она является фундаментальной характеристикой деятельности разумного существа. Отрицание свободы означало бы, одновременно, отрицание ответственности за свои действия, а именно на взаимной ответственности и основано взаимодействие людей. Свобода, следовательно, не произвольный постулат, а действительная характеристика, выделяющая человека из природного мира.

Именно свободное действие регулируется нравственным законом, который, по мнению Канта, априорно знает каждый. Здесь очевидно отличие от Сократа, полагавшего, что познание должно вести к добродетели.

Частные требования морали общеизвестны - они сконцентрированы в религиозных заповедях (не убий, не лги, не укради и т. д.), широко представлены в повседневном сознании. Канта интересует их общая основа. Таковой является «категорический императив» - высшее требование нравственности, которое регулирует применение любых моральных норм. «Категоричность» этого повеления означает его однозначность, независимость ни от каких конкретных обстоятельств.

Кант дает две формулировки категорического императива. Первая: «Поступай всегда так, чтобы человек (разумное существо) был целью, а не средством достижения иных целей». В этой формулировке подчеркивается равенство всех людей как носителей разума и свободы.

Вторая формулировка гласит: «Поступай всегда так, чтобы максима (т. е. высшее правило, направленность) твоей воли могла лечь в основу всеобщего нравственного закона». На первый взгляд, она совпадает с так называемым «золотым правилом морали» («поступай с людьми так, как ты хотел бы, чтобы они с тобой поступали»), представленным практически во всех нравственных кодексах (в том числе в христианстве — Евангелие от Матфея, гл. 7). Однако у Канта акцент смещен в направлении всеобщности — что будет, если все люди станут поступать по правилам моей воли?

Нравственный поступок, по Канту, самоценен: он не связан ни с какими внешними детерминантами (любовь, страх перед наказанием, стремление к поощрению и т. д.) и, как уже отмечалось, ни с какими конкретными обстоятельствами. Если поступок человека по каким - то параметрам сходен с нравственным поведением, но вызван иными мотивами, он не может претендовать на статус поступка нравственного.

Таким образом, Кант отделяет сферу нравственности от всех остальных сфер жизни человека и общества и превращает ее в верховного судью любых человеческих поступков и общественных явлений. Одновременно Кант отмеживается от всех иных толкований нравственности. Его позиция резко противостоит:

  • 1) этике любви, характерной для христианства, помещающего в основу нравственности любовь к людям;
  • 2) этике утилитаризма, утверждавшей связь нравственности с полезностью;
  • 3) этике эвдемонизма (гедонизма), полагавшей основой нравственности стремление к счастью.

Кантовская трактовка этики прямо вытекает из его гносеологии — мы не можем знать всех бесконечных последствий нашего поступка (это «вещь в себе») и не можем нести за них ответственности. Однако, мы несем ответственность за мотив нашего поступка: направляется ли он «категорическим императивом» или чем - то иным. Этика Канта — это этика долга, она требует от человека подчинения своих интересов высшему закону (который каждый может обнаружить в своей душе), но ничего не обещает взамен.

Наложение этих требований на повседневность и приводит к ответу на третий вопрос «На что я могу надеяться?». Кант показывает, что Бог и бессмертие души являются предметом веры, основанием надежды человека. Как идеи чистого разума, которые не могут быть ни доказаны, ни опровергнуты, они выполняют регулятивную роль в человеческом мышлении и поведении.

Это не является, как иногда полагают, «моральным доказательством бытия Бога». Это, скорее, теоретизация протестантского толкования религии и протестантской этики.

Философская концепция Канта не может быть классифицирована однозначно. В ней содержатся элементы материализма (объективность «вещи в себе»), агностицизма (ее принципиальная непознаваемость), субъективизма (познание как конструирование) и даже объективного идеализма (надиндивидуальность законов мышления и нравственности). Стремление устранить эту неоднозначность реализовалось в концепциях Фихте и Шеллинга.

Фихте Иоганн Готлиб (1762—1814) начал свою деятельность под непосредственным влиянием Канта. Развивая идею активности субъекта, он, по словам Б. Рассела, «отверг «вещь в себе» и довел субъективизм до степени, которая, по-видимому, граничила с безумием». В отличие от предшествующей версии субъективного идеализма (Беркли) Фихте сводит реальность не к ощущениям, а к мышлению.

Центральная категория — некое абсолютное Я, творящее окружающую реальность (не-Я) и осознающее себя в этом процессе. Я вносит порядок, гармонию в бесформенную и хаотичную Вселенную и в конечном счете Я и не-Я оказываются тождественны. Прослеживается различие и взаимосвязь абстрактного абсолютного Я и индивидуального Я, присущего каждому отдельному человеку. Современники видели в его концепции призыв к творчеству, свободе, самоутверждению человека.

Не последнюю роль в популярности этой концепции играла активная социально-политическая позиция самого Фихте, его призывы к консолидации и развитию самосознания немецкой нации. В этом плане Фихте считается одним из первых идеологов германского национализма.

Шеллинг Фридрих Вильгельм (1775—1854) стремился преодолеть субъективизм предшественников, понять природу не как безликую «вещь в себе» или продукт мышления, а как одухотворенную, взаимодействующую с человеком реальность.

В концепции «трансцендентальной философии» (первый этап его деятельности) Шеллинг прослеживает два возможных пути исследования эволюции бытия: от духовного начала к материальному и от материального — к духовному. Оба пути неразрывно связаны.

На втором этапе Шеллинг создает «философию тождества», центральной идеей которой является единство субъекта и объекта познания, т. е. сходство, идентичность законов природы и форм сознания и деятельности человека.

Значение этих концепций состоит в обозначении пути преодоления кантовского гносеологического барьера (сближение человека и природы). Решить эту задачу в рамках классического идеализма можно было, только распространив законы мышления на окружающий мир, одухотворив природу в духе пантеизма. В полной мере эту тенденцию реализовал Гегель, использовавший ряд идей и терминов, сформированных Шеллингом.

Сам же Шеллинг на третьем этапе своего творчества (примерно с 1815 г.) отходит от общей ориентации немецкого классического идеализма. Предметом его интереса становится искусство, затем мифология и религия. В разрабатываемой поздним Шеллингом «философии откровения» приоритет принадлежит уже не рациональности, а религиозной вере, интуиции, Божественному откровению.